О симулякре «украинства» (продолжение) - 14 Марта 2022 - Блог

«…все, что хохломаны выдумали сейчас такой, якобы, малорусский язык, что я, природный малоросс, не могу и 10 строчек прочесть малороссийской газеты "Рада", чтобы "ихний" новый язык не послать к дьяволу. Ничего не могу разобрать, о чем газета толкует. Словом, "украинский" нынешний язык для истинных малороссов непонятен: это не язык Тараса Григорьевича Шевченко, Котляревского и Квитко-Основьяненко, который ясен, понятен и простому мужику, и интеллигенту, а такой, какого еще никогда не было на свете. Это язык нарочито придуман, дабы разъединить русских людей, т.е. расколоть их на две половины, и чтобы, таким образом, каждая из них враждовала одна с другой…»

(из письма малоросса; В.В. Розанов «Голос малоросса о неомалороссах», 1914 г.)

«…русский, перестав быть русским, обращается в ничто – в негодную тряпку, чему каждый, без сомнения, видел столько примеров, что не нуждается ни в каких особых указаниях…» (Н.Я. Данилевский «Россия и Европа»)

«Если ложная информация воспринимается людьми как истинная (реальная), то она реальна по своим последствиям» («правило Томасов»).

...И нация, и народ, очевидно, собираются на основе некоего общего особого языка.

Язык, с одной стороны, формирует мировоззренческие, и даже поведенческие, особенности человека, принадлежащего к данному народу, или нации, с одной стороны, а с другой – язык, собственно, и формируется уже в зависимости от определённых мировоззренческих особенностей, особенностей отношения к миру представителей того или иного народа, или, вот, нации.

Разумеется, для формирования как народа, так и нации, необходим особый «национальный» язык.

Если мы возьмём исторические документы Древней Руси, или Великого княжества литовского, или Московской Руси, то мы увидим, что там везде имеет место почти один и тот же, вполне понятный современным русским людям, язык, разумеется, с некоторыми диалектными отличиями. А вот никакого особого «украинского» языка там нет и не было.

Современный «украинский» язык стал создаваться на основе галицийских диалектов, искусственно и целенаправленно, в XIX в., сперва поляками, – утерявшими свою государственность, после «разделов Польши», и оттого горящими рессентиментом и стремящимися взять исторический реванш у России, пытаясь таким образом оторвать часть русского народа, обращённую ими в «украинцев», от России, от русских, с последующим использованием их в своих польских интересах, – а также австрийцами, на подконтрольных себе территориях (в Галиции), населённых русскими («русинами»), в тех же целях оторвать их от Большой России, от единого русского народа.

По существу, современный «украинский» язык, продолжающий ныне активно целенаправленно создаваться, являет собой искусственную политически-проектную языковую смесь, состоящую из малороссийских местных диалектов, прежде всего галицийской говирки, с добавлением в неё множества полонизмов, а также латинизмов и германизмов; причём, с преобладанием полонизмов; с соответствующим выбрасыванием из этого новообразуемого языка тех слов, которые тождественны, или почти тождественны, русским.

Поэтому даже носители местных малороссийских диалектов изначально плохо понимают, что тут (в современном «украинском» языке) говорится (пока, разумеется, не выучат данный новояз).

Поэтому сей новояз столь сильно отличается и от древнерусского языка.

По существу, впрочем, если задаться целью, то можно из любого диалекта, имеющего место в России (в Поморье, в Сибири, на Кубани и пр.), при желании и довольно быстро, состряпать подобного рода «язык-новояз», для особой «нации» «поморов», «сибиряков», «кубанцев», «скобарей» и т.п.

Предварительно, впрочем, оговорю некоторые, здесь, важные вещи.

Понятие «этноса» близко к понятию «народа», с тем отличием, что если при определении народа ключевой фактор – это культурная идентификация, то определение этноса в большей степени опирается на родоплеменной фактор; хотя, безусловно, и культурная ценностная идентификация, с соответствующим поведенческим стереотипом, «культурным кодом», здесь тоже играет свою важную роль.

В это же время, важно заметить, что этносы, как родоплеменные образования – являются значимой единицей в обществе традиционном (условно, Премодерна).[1] В эпоху Модерна, в Западноевропейской (Фаустовской) культурно-исторической системе, их, «этносы» в определенной мере, замещают и вытесняют общности, определяемые как «нации».

В то же время, общность обозначаемая как «народ» может, в отдельных случаях, вполне совпадать с тем, что называется «этносом», а может, и значительно чаще, – далеко не совпадать; и мы тогда, скорее, для более правильной определения данного народа, наверное, должны использовать уже понятие «суперэтноса» (введённое Л.Н. Гумилёвым).

Т.е. «народ» может быть, по своему родоплеменному аспекту, в каждом конкретном случае, и этносом, и суперэтносом; впрочем, нация – это всегда суперэтнос.[2]

И ещё: народ, как и этнос, вполне может не иметь «своего» «национального» государства; нация – производное «своего» государства, невозможна без него.

Так вот, если взять самое что ни есть «родовое», генетическое основание, то малороссы, белорусы, великороссы и даже поляки – «генетически» почти идентичны; основная гаплогруппа – R1a (~ 50%); с некоторыми примесями I2a, I1a, N1a (в прежнем обозначении – N1c) и т.д., с самыми незначительными различиями: например, у русских на севере чуть больше, на несколько процентов, N1a (условно, «угро-финской»), у жителей Прикарпатья – чуть больше I2a (условно, «иллирийской», «балканской»; коренной европейской), у жителей балтийского поморья – чуть больше I1a; и т.д. Но сути дела это нисколько не меняет.

Т.е. «генетически», великороссы, малороссы, белорусы и даже поляки – одно.

Но вот культурно, поляки – нечто совсем иное; опять же – это следствие католицизма, с его специфическими ценностными мировоззренческими установками. А также тут, в особом культурно-историческом развитии этносов и народов, разумеется, сказались (для русских) факторы крайне сурового климата и непосредственное пограничье со Степью.

Так вот, русский (этнически) человек, предающий свой народ, становящийся, положим, «либералом», или же – «украинцем», действительно, теряет своё народно-культурное лицо; т.е. чисто «этнически» он вроде как ещё остаётся «русским», однако, по своей культурной сути, есть уже нечто иное – либо безликий «либерал-общечеловек», либо – вот «украинствующий эльф» с, мягко говоря, странно-перекошенным выражением «лица».[3]

Тут полагаю крайне важным указать на такой ещё нюанс.

Дело в том, что эпоха «конструирования наций», так или иначе соответствующая эпохе Модерна, промышленной революции, уже канула в Лету. Всё, «нации» больше не создаются, ибо исчезли социально-экономические основания их создания, «поезд ушёл».

Со второй половины ХХ века в мире, по крайней мере в сфере влияния Западноевропейской (Фаустовской) культурно-исторической системы (в т.ч. и в её «американской» ветви), у нас рулит Постмодерн, в терминах Ж. Бодрийяра – «третий строй симулякров». А это уже такая эпоха, в которой виртуальная реальность, реальность Симулякров становится, да уже стала, «реальнее реальности»; реальность, как таковая, уже не имеет тут никакого значения; рулит всем тут гиперреальность симулякров, или, как я её называю – гипнореальность.

В этой «новой реальности» можно уже «на коленке» конструировать любые «нации» и «народы», любые «этносы». Здесь уже просто запросто можно лепить из людей хоть «эльфов», хоть «орков», хоть «украинцев», хоть «пограничников» (что, по сути, то же, что «украинцы»). Проблема тут только в том, что всё это уже не имеет никакого отношения к сколь-либо подлинной реальности (по-русски – к Правде), а есть только сугубый продукт политтехнологического конструирования. При этом, по мере надобности, манипуляторы-конструкторы могут в любой момент данный проект закрывать, или начинать новое переформатирование оных «объектов»; и было созданные «нации», «народы» и «этносы» здесь будут, по мановению манипуляций медийных кукловодов, «на щелчок пальцев», исчезать, «как с яблонь белый дым», либо – переформатироваться вновь в нечто иное новое, во всё, что угодно, без особых проблем.[4] Культура, как система ценностей и смыслов, замещается технологиями манипуляции массовым сознанием, с соответствующими внушаемыми наборами установок и стереотипов.

Вот намедни, сказали всем надеть намордники – «объекты» и нацепили; сказали вколоть в себя и в своих детишек гмо-жижу – они и вкололи; скажут им колокольчик в нос всунуть и дуршлаг на голову напялить – всунут и напялят!

Вплоть до распоряжения самолквидироваться – самоудушиться, например, – они и самоликвидируются, да ещё и спросят: «а верёвку с мылом самим приносить, или выдадут на льготных условиях?».

Чего уж тут говорить о перепрошивке мозгов в плане внушения массам населения самоидентификации с Симулякром «украинства». Нет проблем!

Однако, повторюсь, всё это уже не имеет никакого отношения к культурно-исторической Реальности.

Казалось бы, ну и ладно, пусть люди идентифицируют себя, по внушённой им матрице, хоть орками, хоть эльфами, хоть гоблинами, хоть, вот, «украинцами»?

Однако проблема и беда, в нашем случае, состоит в том, что данный Симулякр «украинства» ничего в себе не содержит, кроме «антирусскости», ненависти к русским и России, с целенаправленно выпестованным комплексом неполноценности и рессентиментом, опять же по отношении к России и русским; причём, он, этот Симулякр, имеет и определённые именно такие свои вроде как «реальные» основания (см. о них выше), и создаётся он целенаправленно заточенным именно таким образом.

Причём, нелишне заметить, что создаётся он с соответствующей программой на самоуничтожение (см. т.н. «гимн Украины», в котором почти рефреном воспроизводится программа «умереть»!).

И рано или поздно эта программа (на уничтожение русских, России, с одновременным самоуничтожением) актуализируется в полной мере. Со всеми вытекающими…

Причём, с уничтожением последнего русского («москаляку на гиляку!») произойдёт самоликвидация «укров», – ибо их, «укров» (как «антирусских»), существование тут же обнуляется в смысловом отношении.

И ещё одну очень важную, на мой взгляд, вещь скажу, в тему. На этот нюанс, по-моему, ещё никто не указывал. А в нём, возможно, ключ к проблеме «украинства»; и, значит, ключ к разрешению этой проблемы.

Дело в том, что когда в Российской Империи началась (ляхами) раскрутка «болотного огонька» «украинства» (с нач. XIX в.),[5] эта раскрутка легла на довольно благоприятную, для себя, почву, по той простой причине, что в России тогда господствовал Псевдоморфоз….

Дисклеймер («обезвинитель») для «министерства правды»:

Всё изложенное в данном тексте есть сугубое ИМХО («моё скромное мнение»), грёзы «чердачного человека» и никоим образом ни на что не претендует.

[1] Как, например, этносы «кривичей», «вятичей», «полян», «древлян» и пр., и пр., и пр., из которых складывался культурно-исторически и этногенетически русский народ.

И в то же время, необходимо указать на то, что всякий этнос, в процессе своего исторического развития, неизбежно, так или иначе, претерпевал определённый этногенез, смешивался, ассимилировался, преобразовывался и т.д.; нет и не может быть никаких «неизменных», якобы «изначальных», этносов.

[2] Если взять такое, родственное, здесь, понятие, как «национальность», то можно сказать, что область значений понятия «национальность», вполне, наверное, с соответствующими изменениями, почти совпадает с областью значений понятий «этнос», с одной стороны, и «народ», с другой стороны. Понятие же «нации» – это несколько иное.

Однако здесь у нас возникает вопрос: а что, например, писать в графе «национальность» представителям различных европейских наций (французам, немцам, итальянцам и пр.)? – Наверное, придётся, в нарушение правил логики, писать всё-таки: «немец», «француз» и т.д., – хотя, конечно, это будет уже «смешение понятий». Подобная проблема возникает, очевидно, вследствие различных культурно-исторических миров, со своими специфическими понятиями, мировоззренческими установками и образцами.

Кстати, это тоже своего рода проблема: можно ли адекватно, не впадая в противоречия, перевести на европейские языки, т.е., по существу, на их концептуальную мировоззренческую схему, вышерассмотренные понятия «народа», «нации», «этноса»?

[3] «Либерал» здесь берётся в современном смысле слова, – как адепт культа-идеологии современного «глобализма-либерализма», т.е. гностического учения, разделяющего человечество на касты лузеров (недочеловеков) и успешных (сверхчеловеков), с тотальной властью ТНК над общей массой недочеловеков.

Кстати, для нынешнего «российского» либерала – тоже как раз характерна навязчивая русофобия. Симптоматично и показательно.

Вообще, современный российский либерал и украинствующий нацист – по сути, весьма близкородственные политтехнологические продукты.

[4] О подобной возможной индивидуальной «идентификации» восторженно грезили в своё время идеологи наползающего «постиндустриального» общества, вроде Тоффлера (см. его книгу «Третья волна»).

[5] Здесь прежде всего нужно указать на таких персонажей, высокопоставленных российских чиновниках (sic!), как: Ян Потоцкий, написавшего, в частности, «Историко-географические фрагменты о Сарматии, Скифии и славянах» (1796 г.), где впервые использовал понятие «украинец» в качестве вроде как этнонима, при этом утверждая, что оные «украинцы» отнюдь не русские; а также – Тадеуша Чацкого, автора, в частности, опуса «О названии «Украина» и зарождении казачества» (1801 г.), где впервые выдвинул, так сказать, гипотезу о том, что древние «укры» – особый народ, пришедший из-за Волги в VII в., разумеется никоим образом не русский; сюда же – Франтишек Духинский, глава французского (так!) этнографического общества, наукообразно раскручивавший, в своём сочинении «Основы истории Польши, других славянских стран и Москвы» (1860 г.), польский миф о том, что русские («москали») не славяне, а – тюрки и угро-финны. И т.д., и т.п.

Эти и другие высокопоставленные, и пониже рангом, поляки приложили все усилия в плане приближения своего исторического реванша и отрыва русских Малороссии, юго-западных окраин России, от России и русских, проводя соответствующую политику в плане «народного образования», с одной стороны, и соблазнительной обработки местной туземной «интеллигенции», с другой стороны. В числе прочего, начав планомерную и методичную работу по созданию «украинского» языка (с множественным добавлением польской лексики). Сюда же можно добавить известную «кулишовку», созданную П. Кулишом, в 1850-х гг., особую систему «правописания» для малороссийского наречия.

Впрочем, полякам свой бумеранг возмездия прилетел за их подобные пакостные делишки – в виде «украинских» терактов в 1930-х гг., «Волынской резни» и т.п.

Аналогичную работу, ещё более методично и планомерно, повели австрийцы на подконтрольной им территории Галиции, целенаправленно перекодируя тамошних русских (русинов) в «украинцев», аналогично стряпая им «их язык» и т.д.; вплоть до этнических чисток во время Первой мировой войны (буквально уничтожая русских и, напротив, поощряя новообращённых «украинцев»).

Ныне ту же программу по перепрошивке этнически русских в «украинцев» осуществляют Глоты, разумеется, используя своих подручных местных (на Украине) туземных неофитов «украинства», продолжая конструировать и навязывать туземному местному населению «украинский» новояз.