Продолжение третье

Однако вернёмся к ещё выше упомянутому Военно-промышленному комитету.

Военно-промышленный комитет, своим созданием, убивал, так сказать «двух зайцев»: во-первых, это вышеуказанные сверхприбыли, коррупция и воровство, а во-вторых – он представлял собой этакий «проект», позволявший «отбить» возможность национализации военной промышленности в России, – по аналогии с происходящим на тот момент в Англии, которая взяла да и национализировала свою военную промышленность, – в виду «снарядного» и прочего «военного» голода, возникшего в ту пору и позволившего Германии наступать тогда по всем фронтам; вот местные «российские» олигархи и придумали подобного рода, извините, отмазку, дабы избежать аналогичной «национализации», – создать Военно-промышленные комитеты (ВПК), хе-хе.

К слову, помимо ВПК, и в значительной мере совместно с ними, работая рука об руку, а точнее – рука руку моя, – появились тогда такие организации, как Всероссийский земской союз и Всероссийский      союз городов, – вскоре объединившиеся в единую структуру Земгора (Земского и городского союзов).

Земской союз – возник ещё в июле 1914-го г., с целью вроде как помощи, «от земств», раненым и иным пострадавшим от войны, – и, соответственно, ради возможности наживаться «на пожертвованиях», за счёт раненых и прочих пострадавших, местной элите и олигархии; во главе данной организации встала такая, опять же, одиозная «личность», как Г.Е. Львов.[1]

Городской союз – аналогичная организация от «городов», т.е. от «посадских»; во главе её стоял М.В. Челноков – опять-таки, вполне одиозный тип.[2]

С другой стороны, вышеуказанные организации являлись хорошей «крышей» для ведения соответствующей «оппозиционных», антироссийской, в том числе масонской, деятельности. С третьей стороны, данные «союзы» предоставляли неплохую возможность разного рода «мажорам» отлынивать от фронта (они так и прозвались: «земгусары»), – ну и, конечно, при этом активно бороться, под «крышей» Земгора и ВПК, за «демократию и права человека» против «кровавого царского режима», приобщаясь к «высокой европейской» масонской культуре.

Однако прежде чем сказать несколько слов о такой, собственно, силе, как масонство – закончим с его фасадом-балаганом – «либеральными партиями».

Об «октябристах» и «кадетах» мы уже сказали, заметим, несколько слов, о третьей, здесь, силе – «прогрессистах».[3]

«Прогрессисты» («прогрессивная партия») – партия «либерального» толка, основанная в 1912-м г.; её «политический спектр» располагался где-то промеж кадетами и октябристами. Партия откровенно крупной олигархии. Суть программы партии довольно проста: «конституционная монархия» (нечто вроде, по народному, «боярского царя»), но всем, в действительности, владеют олигархи. Любопытно обратить внимание, что в данной партии состоял и весь «цвет» тогдашнего высшего российского масонства. Глава «фракции» – И.Н. Ефремов; крупнейшие члены партии – А.И. Коновалов, Рябушинские…

Несколько слов о данных персонажах.

Ефремов Иван Николаевич (1866-1945) – «донской» олигарх-землевладелец, «мировой судья»; то и дело то в одной, то в другой мелкой «либеральной» партии, пока, вот, наконец, не осел в «прогрессивной» партии (1912 г.), в создании которой принял живое участие; стал председателем данной фракции в Думе. В 1909-м г. являлся одним из организаторов российской группы Межпарламентского союза, – довольно мутной организации, вроде нынешних подобного толка международных организаций «демократического мирового сообщества», – а этот (И.Н. Ефремов) и сам полез и Россию потащил в эту мутную международную жижу. В том же году – случился одним из основателей и общества «Мира», – вроде как пацифистского толка организации, – судя по всему, как и вышеупомянутая «межпарламентская» выставочная креатура, сляпанной по «масонской линии». Также, г-н Ефрмеов – один из основателей «Прогрессивного блока» (о коем см. ниже).

Фигурировал, в качестве «государственного контролёра», в провокационной нашумевшей публикации (август 1915-го г.) в уже упомянутой газетке «Утро России», заговорщицкого «кабинета обороны», – сиречь, своего рода «ответственного министерства», столь вожделенного для местной оппозиционной олигархической и масонствующей прогрессивной общественности, – в значительной мере «пересекшегося», в итоге, с составами «временных» и «временных коалиционных» правительств, после Февраля 1917-го г.[4]

В Первом коалиционном Временном правительстве (май-июль 1917-го г.) И.Н. Ефремов – побывал министром юстиции (в июле 1917-го), во Втором коалиционном (июль-сентябрь) – министр государственного призрения; только, впрочем, уже не как «прогрессист», а – вполне в струе, как «радикальный демократ» («Российская радикально-демократическая партия»).

Один из главных, так сказать, масонов России; один из основателей ложи «Малая Медведица» (в 1912-м г.), – «дочерней» структуры «Великого Востока народов России»; входил в ложи «Розы» (глава ложи), «Астрея»; после, в эмиграции, являлся членом лож «Гермес», «Фивы», «Добрый самаритянин» etc., – от Великого Востока Франции; состоял в Капитуле, – т.е., своего рода «головке» сети лож, – «Великие шотландцы».

Коновалов Александр Иванович (1875-1949) – из староверов, выходец из «Вичугских фабрикантов» – старообрядческого клана-общины (Ивановская область); много и подолгу, как истинный брат-сектант, жил в Англии; крупный бизнесмен-олигарх, имевший текстильный, биржевой и пр. бизнес; имел тесные «деловые» контакты с кланом Рябушинских; подобно вышеупомянутому Рябушинскому, сколачивал «либеральные» партии (например, Торгово-промышленную, в 1905-м г.); аналогично, хозяин и спонсор различных «либеральных» СМРАД (в том числе, это касается и упомянутого «Эха Москвы»... ой, простите, «Утра России»); масон; сторонник объединения всех оппозиционных сил против «царского кровавого режима»; с 1915-го г. – зам. Гучкова в Центральном военно-промышленном комитете, сиречь – рулил процессом того, как олигархи наживались на нуждах фронта, и, одновременно, плели нити заговоров против Государя. Наконец, стараниями Коновалова и его «братьев», объединение «либеральной оппозиции» состоялось – сложился т.н. «прогрессивный блок».[5]

«Прогрессивный блок» (с августа 1915-го г.) – неформальное объединение «либеральных» партий против «царизма»,  – кстати, обращу внимание, и всё это – во время войны! – как раз именно тогда, когда Николай II отобрал у в.к. Николая Николаевича «верховное главнокомандование», – только, казалось бы, Николай Николаевич, действительно, став по пророческим словам генерала М.Д. Скобелева, сказанным им ещё в 1877-м г., «самым опасным человеком для Государя», собрал вокруг себя верных людишек, расставил их по местам, предполагая, судя по всему, вот уж начало своей игры-партии по загону в «матовую ловушку» Николая II, с целью самому стать «царём», – только, впрочем – царём-то вполне уж «боярским», ублажая интересы крупной олигархии и прочих «братьев», – однако: раз – и Николай II сломал всю эту хитрую комбинацию, в самом её зародыше – отправил Николая Николаевича на Кавказ, а сам стал Главковерхом, попутно убрав некоторых высокопоставленных «людишек» Николая Николаевича с их постов. Так что, заговор, так сказать, тогда не удался. Вот и пришлось заговорщикам спешно координировать и перегруппировывать все свои «оппозиционные» силы – уже под эгидой думского «Прогрессивного блока».

Да, к слову, назвали-то как – «прогрессивный» блок! – вроде как, значит, получается, что все те, кто противостоят ему, – сиречь, царь да его подручные, – суть враги прогресса, ретрограды и мракобесы. А мы, значит, светоч мира и развития.

         На фасаде данной организации («прогрессивного блока») вновь запрыгал политический клоун-провокатор Милюков; более же, реально, крупные фигуры – слегка остались в тени. Хотя тоже, вроде как, в руководстве: Коновалов, Ефремов etc. Целями данного «блока», являлись всё те же: «ответственное правительство» (перед Думой «ответственное»), амнистия «политическим заключённым», автономия Польши и Финляндии, «свободу евреям», и т.д. и т.п. политическая провокационная бредятина. – И всё это, повторюсь, во время тяжелейшей Войны! – Представьте, например, во время Великой Отечественной Войны, где-нибудь так в году 1943-м, приходят к товарищу Сталину, его «соратники по партии», из высших чинов, и говорят: надо делать «ответственное правительство», а то товарищ Сталин и его «правительство» де не справляются со своими обязанностями, и ещё, мол, надо выпустить всех политзаключённых, а Прибалтику с Украиной отдать Гитлеру или «союзникам». Безумие? Разумеется, безумие – и за подобные безумные «предложения» вся эта гоп-камарилья, вполне справедливо, отправилась бы в места не столь отдалённые, или вообще к стенке встала, ну или, в самом лучшем для неё случае – оказалась бы в клиентах закрытой психлечебницы с решётками на окнах. А эти, в Первую мировую войну – вот, запросто требуют от «кровавого» царя чего-то аналогичного, и ни у кого даже мысль не шевельнётся, что вся эта их деятельность вполне тянет на расстрельную статью за «государственную измену», «по законам военного времени». И если бы Николай «поставил бы их к стенке», то, положу руку на сердце, очень правильно бы сделал. Единственно правильно!

         Однако фантастически мягкий русский «кровавый» царь не сделал с ними вообще ничего. Зато сделали с ним они; чуть позже. Это, как говорится, жестокие законы политики. А с подобными персонажами – право слово, нужно поступать только так: к стенке. Ну или в психушку; пусть там «духов вызывают», занимаются «столоверчением» и совершают свои прочие «мистические обряды»; все – в одной палате. №6.

         Ну вот, наконец, мы, пожалуй, и перейдём, на этой «мистической» ноте, к руководящей и направляющей всеми этими довольно эфемерными, радужно переливающимися в своих «политических спектрах», кругами на воде, то бишь на «политической поверхности», силе, а именно – к масонству.

         Масонство, подробности, идеологические и исторические, его возникновения и развития, есть тема отдельного большого, и весьма, надо сказать, интересного, разговора; здесь же я лишь обрисую некий лёгкий эскиз его, масонства, исторического пути и его, соответственно, идеологического содержания.

         Идеология масонства, да и, в значительной степени, его история, берёт своё начало в гностических сектах и культах Ближнего Востока, возникших там в I-II вв., соединяясь с культами и сектами герметическими, офитов; чуть позже – сюда добавляются манихеи, и т.д., и т.п.; эти, не особо многочисленные, тайные секты и культы, вытесняются на задворки и окраины государств, империй (Восточной Римской Империи, европейских государств), в культурно-политическое подполье, однако, в тот или иной исторический, благоприятный для себя, период – вот оказываются уже на поверхности и бурно распространяются: в виде богумилов, катаров, альбигойцев, жидовствующих (на Руси) etc.; несколько позже в канву данных эзотерических культов и сект, то таящихся под спудом волнений исторического океана, то всплывающих на его поверхность, вплетается каббалистическая доктрина, – это с одной стороны (со стороны, прежде всего, «Испании», в ту пору – «тайфы», сиречь множества различных эмиратов-халифатов на Пиренейском п-ове, в культурно-религиозном подполье которых и оформляется окончательно данная эзотерическая доктрина); а с другой – это идеологии ближневосточных сектантских еретических исламских, исмаилитского толка, культов, – впитанных, прежде всего, Тамплиерами в Палестине. Данные тамплиеры (разгромленные в нач. XIV в.) и явились своего рода предшественниками «классического масонства». И вся эта пестрая оккультная и еретическая палитра расцвела пышным цветов в эпоху Возрождения, – на склоне которой появились и легендарные «Розенкрейцеры», и «Спиритуали», и социниане, и «чешские братья», и «польские братья», и «индепенденты» (в Англии) и много-много, вообще, иных «протестантского» толка аналогичных сект да ересей. Ну а в начале XVIII в. (официально в 1717-м г.), уже какое-то время таящееся под политическим и историческим спудом масонство, скрывающееся за витриной «профсоюзов архитекторов» («вольных каменщиков»), наконец, показывается, – вершинкой своего «айсберга», – на поверхности Клио: некие четыре английских, уже подспудно существовавших, масонских ложи собрались в лондонской пивнушке «Гусь и рашпер», при церкви св. Павла,[6] и объединились в Великую ложу Лондона и Вестминстера (с 1738-го г. прозывавшейся Великой ложей Англии), – с тех пор, головную ложу всех прочих масонских лож, по преимуществу, по сути – «дочерних» ей. После чего масонство торжественно зашагало по Европе; в Россию первые ложи, вроде как, проникли и утвердились в 1731-м г. (при Анне Иоанновне (императрица 1730-1740-й гг.)).

Основой ритуальной мифологии и мистерий масонства является легенда о Хираме – умученном архитекторе-строителе храма Соломона, упоминающемся в Библии (3Цар. 7:13, 2Пар. 2:13, 2Пар. 4:11).

Вполне в соответствии с «гностической» моделью, масонские «тайные общества» имеют внутри себя строгую иерархию «посвящённых», свою ступенчатую иерархическую систему, причём на каждом новом уровне «посвящения» обращённому даётся новое, иногда – принципиально новое, знание, кардинально отличающееся от того знания, которое он имел, находясь на более низких этажах «посвящения».

Впрочем, масонство, сеть его лож, во всём своём спектре, являясь Субъектом по отношению к тем же марионеточным и «фасадным» политическим партиям, само, по сути своей, является инструментом транснационального Капитала, его (культа Мамоны) Жрецов.

Масонство оказывается весьма удачно сложившейся сетью-структурой, позволяющей Капиталу (его Жрецам) преодолевать стесняющие его, транснациональный Капитал, «национальные» государственные границы, убирать мешающие его господству «режимы», – прежде всего «режимы» монархические, – предпочитая устанавливать везде, где воцаряется, симулятивные модели марионеточных, криптоколониальных «демократий», позволяющих извне, в той или иной мере, контролировать экономику и, вообще, всю социальную сферу этих полуколониальных «государств», имеющих в качестве своей «государственности» лишь, зачастую, герб да гимн, а всё прочее, – законы, производство денег, ресурсы и т.п., – контролируется из «жреческой» Метрополии.

Российское самодержавие, пусть даже в своей наличествующей чужеподобной (псевдоморфической) форме, так или иначе оказывалось в то время (XIX - нач. ХХ вв.) камнем преткновения на пути обращения вышеуказанными Жрецами Российской Империи в свою криптоколонию, в сырьевой придаток, в страну грабительского «периферийного капитализма». На данном пути, впрочем, указанные Жрецы Мировой Мамоны достигли, в России, к рассматриваемому здесь времени (начало ХХ века), немалых успехов. Благодаря прежде всего всё той же российской элитке, страдающей западническим чужебесием, российской олигархии и, так называемой, не к ночи помянутой, «российской интеллигенции», о коей мы уже говорили выше.

Все эти указанные проводники и яростные адепты Олигархического принципа, всеми правдами и неправдами, уже с давних пор пытались втянуть Россию в «мировое цивилизованное сообщество», – т.е. обратить её в сугубую колонию Запада, в пространство грабежа, сиречь в то, во что было, к рассматриваемому нами времени, обращено, почитай, пространство всего прочего Земшара: и Африка, и Азия; к слову, к указанному времени великие державы, – Англия, Франция, Германия, Соединённые Государства Америки и Российская Империя, – «благополучно» делили-нарезали себе «Китай»; к России, в частности, отходили, в сферу её влияния, весь северный Китай, Манчжурия и Внутренняя Монголия; так вот, тем паче, для Европы, а особенно для её, так сказать, квинтэссенции – Англии – подобное положение дел, касательно России, представлялось какой-то нелепостью: ибо Россия, по твёрдым убеждениям «мирового цивилизованного сообщества», должна была сама превратиться в объект дележа-грабежа, должна была отдать свои ресурсы «развитым цивилизованным странам».

Об этом, к слову, было прозрачно намёкнуто России на Берлинской конференции (ноябрь 1884-го г.), когда, вроде как говоря о дележе Африки, «европейскими мировыми державами» было объявлено, что все недоразвитые страны должны отдать, вследствие собственной бестолковости и неразумности, свои ресурсы в ведение более умных и рачительных Хозяев, то бишь – европейцев и американцев; Россия же тут никоим образом, в числе «развитых и умных», не подразумевалась; она, напротив, должна была открыться транснациональному Капиталу и отдать ему, в более «разумное и справедливое» пользование, свои огромные ресурсы. Тогдашний русский царь, – Александр III Александрович (император 1881-1894-й гг.), – на данный намёк даже бровью не повёл, вида не подал, однако – на заметочку, судя по всему, взял, уяснил, так сказать, суть отношения к себе и к его Державе алчного «мирового сообщества».

Надо сказать, что данный царь существенно поприжал начавших было поднимать, при Александре II, свои головки адептов и носителей упомянутого Олигархического принципа; Россия, при нём, явно взяла курс на собственное развитие: пошёл активный процесс «первой» индустриализации. Однако британцам, судя по всему, удалось, через своих «человечков-врачей», убрать (отравить) данного Государя (к слову, первое покушение на него, совершённое (в октябре 1888-го г.) посредством закладки бомбы под вагон поезда, не достигло своей цели).

Однако при новом Государе, Николае II Александровиче, агентам влияния, проводникам Олигархического принципа, сиречь – английских интересов, а точнее – обращения России в олигархическую колонию Англии, – удалось, шаг за шагом, отжать, внутри страны, для себя пространство возможностей, собрать силы, всё глубже втянуть Россию в систему-трясину «периферийного капитализма», – и, наконец, нанести разящий удар по российской монархии. А для контроля и координации указанных действий как раз и использовались масонские ложи.

Надо заметить, к случаю, что весьма важным шагом на данном пути втягивания России в упомянутую трясину стала так называемая «реформа Витте».

         Витте Сергей Юльевич (1849-1915) – министр путей сообщения 1892-й г., министр финансов 1892-1903-й гг., предсовмина 1903-1906-й гг. Выходец из «балтийских немцев», по отцу; по материнской линии – кузен Е. Блаватской, – оккультистки, основательницы теософии, в современном смысле этого слова, основательницы Теософского общества (создано в Нью-Йорке в 1875-м г., совместно с английскими «чуткими товарищами» «полковником» Г.С. Олкоттом и «адвокатом» У.К. Джаджем). Масон, связан с «французскими» ложами. В детстве жил в Тифлисе; в юности – в Кишинёве; затем – в Одессе; работал в местном железнодорожном управлении; оказался в числе виновных чиновников в серьёзной железнодорожной катастрофе (декабрь 1875-й г.) военного (!) поезда, у речки Тилигул, однако вместо того, чтобы сесть на несколько лет, как прочие виновные, отделался «гауптвахтой», а вскоре, вообще, пошёл на повышение. Попал под покровительство местного киевского олигарха – И.С. Блоха, – состоявшего в тесной связи с Т. Герцлем, – тем самым отцом-основателем сионистского движения; состоял в тайных связях с революционными движениями.[7] – То и дело, находясь уже в высших эшелонах власти, выступал в качестве провокатора, прощупывая настроения «наверху» и можно ли «двинуть» тот или иной проектик своих заказчиков. Оченно любил актрисулек. Пролезши в министры финансов, учинил – в обход Госсовета!, внеся вроде как «незначительные поправочки» в законодательство, – «денежную реформу» (1897-й г.), введя так называемый «золотой рубль», действуя, здесь, вполне очевидно, в интересах Ротшильдов и, вообще, Великобритании. Ротшильды к тому времени скопили у себя большую часть мировых запасов золота и теперь, таким образом, переводя, шаг за шагом, не мытьем так катаньем, валюты ведущих европейских стран на «золотой стандарт», брали эти страны в свой кредитный оборот, – творя на этом деле свой глобальный гешефт, высасывая ресурсы данных незадачливых стран. Вследствие указанной «реформы Витте» деньги становились в России особым «дефицитом», реальные доходы граждан резко упали, а что касается государства то оно, в силу ограниченности своих золотых запасов, не могло больше производить деньги под те или иные стратегические индустриальные проекты в должном количестве – и попадало, тем самым, в «золотую удавку»; индустриализация блокировалась; это с одной стороны; с другой стороны, России, теперь, вследствие всего этого, стала сильно нуждаться в иностранных инвестициях, – тем самым теряя экономическую самостоятельность, да и саму возможность экономической автаркии, – элементарно вползая в состояние страны периферийного капитализма, становясь, экономически, криптоколонией тех же Британии и Франции (в коих заправляли Ротшильды и аффилированные с ними финансовые кланы); разумеется, и государственный внешний долг России стал расти после оной «реформы», «как на дрожжах». Паче учитывая, что российский рубль, в результате данной «реформы», «обеспечивался» золотом почти на 100%, – в отличие от европейских валют, «обеспечивающихся» таким образом кратно меньше. Спустя лишь год «реформы», внешний «золотой долг» России стал уже больше всего «золота» в обращении в России. Олигархический принцип, можно сказать, торжествовал. Россия становилась экономически криптоколонией. Мировой олигархат стал благополучно высасывать её ресурсы и снимать свои  прибыльные «сливки».

         Помимо этого: Витте выступал (отчего бы это!?) против присоединения к России Ляодунского п-ова (в 1898-м г.), – стратегически важной геополитической точки на востоке, – особенно важной в пору тогдашнего «мирового дележа» Китая. Был против крестьянской общины (разумеется, община так или иначе мешала обращению русского народа в атомизированных рабов транснационального Капитала). Сделал всё, чтобы отдать Японии Сахалин, – во время переговоров по «Портсмутскому миру» (август 1905-го г.), – и лишь определённая неуступчивость в данном вопросе Николая II позволила Витте-переговорщику «подарить» Японии лишь пол-Сахалина, – хотя японцы, бывшие более не в силах продолжать войну, уже готовы были подписывать мир на любых условиях!, – с тех пор предатель-председатель Витте так и прозвался «граф полусахалинский».

Лично составлял «Манифест 1905-го г.»…

Простите, но мне так и представляется, довольный, до слюнок и соплей, «граф», корпящий над оным «манифестом», являющим собой, вроде как, первый серьёзный шаг к ограничению в России самодержавия.

Лоббировал (1906-й г.) огромные «французские займы», затягивающие Россию всё сильнее и глубже в трясину «долгового» рабства у транснационального капитала; etc.

Приехав же с «переговоров» из Портсмута, не унялся и живенько настрочил Государю «записку» (от 9 октября), на которой я бы остановился чуть подробней, – любопытный, надо сказать, и очень характерный документ, – как раз предшествующий, и хронологически, и идеологически, вышеупомянутому «манифесту» (от 17 октября).

Сперва Витте говорит в «записке» вполне здравые и даже умные, в общем, вещи: вполне грамотно об основах государственного устройства, о том, что государственное устройство зиждется на некоей своей высшей Идее, высшей своей Цели; о том, что оно, государство, должно, в своём исторической форме, соответствовать этой Идее-Цели; о том, что оно не должно вырождаться в сугубую Форму, отчуждённую от своего Содержания (Цели-Смысла);[8] довольно верно обнаруживает корни «революционных» бунтов в «Расколе» и «Петровских реформах», etc. Но далее начинаются прямо-таки сказочные кульбиты. «Идеей», как-то само собой, тут становится у него, для России, некая «гражданская свобода», которая, по Витте, мол, всё равно восторжествует, или сама собой, так сказать, эволюционно, либо – «революционно», и это, мол, будет уже бесмысленный и беспощадный «русский бунт»; и потому, мол, не надо бояться вступать на «конституционный путь»; не надо бояться дать «свободу собраний», учинить «свободные выборы», «свободную прессу» (!); ну а министерства, мол, надо собирать из лиц «уважаемых общественностью» и «преданных преобразованиям» (заметим, особо, не Государю преданных, не России, – а «преобразованиям», сиречь – «революции»); и надо, мол, связать Думу с этим правительством (т.е. бла-бла-бла о всё том же «ответственном министерстве»!); ну и, наконец, до кучи, дать полную автономию «Польским губерниям», Грузии и другим частям Кавказа (так!), – мол, это нисколько не ударит по единству государства, но успокоит общество…

Создаётся впечатление, что у министра не всё в порядке с головой. Дело даже не в том, что по ходу «записки» г-н Витте, в одном абзаце – частенько откровенно противоречит следующему своему абзацу, а в том, что не видеть пагубность подобных предложений – это либо вообще ничего не понимать в происходящем в стране (вариант «дурак»), либо – цинично и подло вредить, расчитывая на то, что, мол, «царь дурак», авось и пойдёт по предоженному «пути», хе-хе (вариант «враг»).

«Записка» говорит сама за себя. Витте предстаёт здесь как человек далеко не глупый, но в то же время – «либо дурак, либо изменник»; однако поскольку мы уже увидели, что он был явно не дурак (хотя, вполне возможно, и, действительно, с некоторым «хаосом в голове»), то – вывод напрашивается сам собой.

Немудрено, что Николай очень скоро так и запишет (в «дневнике») о Витте (январь 1906-го г.), что, мол, никогда не видел такого (!) Хамелеона. А в ноябре того же года – даст зарок (в письме матушке) никогда не поручать «этому человеку» (Витте; уволенному с поста предсовмина в апреле 1906-го г.) и самого маленького дела!

         В «личной жизни» граф находился вполне под каблуком у своей второй жены (с 1891-го г.) – Матильды Исааковны Нурок (Лисаневич, по первому её мужу), разведёнке-еврейке-куртизанке, оккультистке и медиумичке, вхожей в дома крупных еврейских финансовых воротил. Это с одной стороны.

         С другой стороны – и сам находился, так сказать, под «покровительством» Адольфа Ротштейна (так сказать, от Блоха – к Ротштейну), – в частности, главы Санкт-Петербургского международного коммерческого банка, и, вообще, являвшегося «человеком» Ротшильдов и Мендельсонов в России. – По сути, этот «грубый неопрятный рыжий сутулый очкарик» Ротштейн и рулил «чистеньким красавчиком» Витте в его «денежных реформах»; был его, так сказать, «серым кардиналом».

         Сергей Юльевич служил, в сущности, «агентом влияния» в России даже не какой-нибудь там, собственно, Англии, а именно транснационального олигархата; и насколько интересы данного олигархата, хоть и гнездящегося прежде всего в Великобритании, совпадали с интересами Британии (как государства) – настолько Витте «работал» на Британию, а насколько интресы транснационального олагархата расходились с непосредственно английскими государственными интресами (такое тоже вполне могло быть и бывало), – настолько «расходился» с Англией и Витте.

         В 1906-м г., на волне «революции», граф Витте потихонечку «подал в отставку». Как говорится, очередной «мавр сделал своё дело…»

         Когда Витте умер (1915-й г.), по выражению Николая II, в России «погас большой очаг интриг». Но мавр, действительно, своё дело уже сделал.

         Витте, исходя из его биографии, по сути, не знал «коренной» России (просто никогда не жил в ней, – то в Тифлисе, то в Кишинёве, то в высших эшелонах Санкт-Петербурга); якшался с более чем сомнительными личностями; находился под покровительством ещё более тёмных личностей; однако хорошо умел выходить, то и дело, сухим из воды, – по-видимому, именно благодаря подобного рода «личностям» и особенным, соответствующим, личным качествам…

В итоге, написал мемуары (изданные уже после его смерти, за границей, беглыми «либералами»), в которых занимался самолюбованием и самооправданием, ненавязчиво переворачивая всё с ног на голову и выставляя себя «спасителем отечества» и «Д' Артаньяном», а всех прочих – придурками.

Ну а теперь, собственно, к масонским ложам в России и их «представителям». Запрещённые аж ещё в 1822-м г., к концу XIX в. масонские ложи стали так или иначе вылупляться и в России. Сперва нелегально, полулегально, под разного рода «гуманитарными» «общественными» вывесками, а потом, после «манифеста» 1905-го г., вот уж и вполне открыто, – насколько, конечно, это слово («открыто») может быть применимо к подобного рода «сообществам».

Особенно на ниве «возрождения масонства в России» активничал некий М. Ковалевский. Максим Максимович Ковалевский (1851-1916) – социал-дарвинист, «юрист», либерал и «украинец», точнее – «шляхтич», вроде как даже «лично знавший» самого «коммунистического» гуру – К. Маркса; будучи уволенным (в 1887-м г.) из Московского университета (в коем «либерально-скандально» профессорствовал), оказался вскоре в Лондоне, потом – в Париже, где, под чутким англо-французским руководством, «основал» (в 1901-м г.) «Русскую высшую школу общественных наук», сиречь – этакий «институт по повышению квалификации» в плане «приобщения к общечеловеческим ценностям» либеральной, да и буйно революционной, российской «интеллигенции», – этакие, своего рода, высшие курсы для российской «оппозиции», вроде как «прихожая-кастинг» в масонство и, шире, в «агенты влияния», ну или, хотя бы, в «пятую колонну» внутри России.

Сам Ковалевский вступил в масонство около 1888-го г., в парижской ложе «Космос». Одно время числился в любовниках Софьи Ковалевской (урождённой Корвин-Крушевской), бывшей замужем за одним из его родственников; в 1905-м г., под революционный шумок, вернулся в Россию, – причём не просто вернулся, а с особой «братской» миссией (от французских лож «шотландского» ритуала, «Великой Ложи Франции»): «возрождать» масонство в России, – зачастую под видом «общественных и гуманитарных организаций», – коих становится, соответственно, главой-председателем: «Общества им. Шевченко», «Общества Мира», «Литературного кружка им. Герцена», «Юридического общества Санкт-Петербурга» etc.

«Брат» Ковалевский создаёт в России не только ложи и подобного рода мутные «общественные организации», но и камуфлирующие их образования – политические партии: является, в частности, одним из основателей партий «прогрессистов» и «кадетов».

В 1908-м г. – выступает главой думской (!) делегации в Лондоне, – куда российские «депутаты» поехали поднабраться опыта, а по сути – предстать «на смотрины» перед своими хозяевами-кукловодами. С 1907-го, на «либеральной» волне, месье Ковалевский – вновь профессор, но теперь уже Санкт-Петербургского университета…

От того же Великого Востока Франции в Россию, в 1908-м г., с аналогичной специальной миссией, были посланы «мастера стула» (т.е., по сути, главы) своих лож, члены Верховного Совета Великого Востока Франции, некие «братья» Бертран Сеншоль и Жорж Буле, – открывшие в России («от Варшавы до Иркутска»), также, несколько лож, начиная от «Полярной Звезды» в Санкт-Петербурге и «Возрождения» в Москве. Месье Сеншоль становится здесь, в России, «первым наблюдателем», а месье Буле – мастером-наместником.

Одним из главных «споснсоров» «Полярной звезды» являлся граф А.А. Орлов-Давыдов, получивший высокий статус в масонской иерархии, которого другой крупнейший российский масон князь Д.И. Бебутов, «брат» по ложе, красочно охарактеризовал, как тучного неуклюжего типичного дегенерата, отличавшегося фноменальной глпостью и которого терпели только из-за его больших денег…

В 1909-м г. от «Полярной звезды» отпочковываются ложи-дочки «Северное сияние» и «Заря Петербурга», а также – «Военная ложа». К концу 1909-го г. в масонах числились около 100 человек в России.

В Государственных думах всех созывов, масоны, числящиеся в разных партиях, выступали единым фронтом относительно некоторых принципиальных, для своего «братства», вещей: с соответствующими изменениями, за «ответственное министерство», против правительства, против «еврейских погромов», за политическую амнистию, против смертной казни.

В 1910-м г. была создана даже специальная ложа – «думская» - получившая имя «Розы». В которой числятся все наиболее активные думские либеральные политики: это и Некрасов, и Чхеидзе, и Коновалов, и М.И. Скобелев, и Гегечкори, и Керенский, и Колюбакин, и т.д. Председателем ложи числился Ефремов.

В 1910-м году «масонская пирамида» в России сделала своеобразный «ход конём»: произвела определённое «усыпление» некоторых лож и братьев, – тем самым, как бы выводя их из игры, а в действительности – как раз закручивая новую, политическую, Игру.

Масонство, так сказать, «сбросило кожу»; с другой стороны, можно сказать, что сбросило и пределённый «мистический» балласт; и стало в меньшей степени «мистическим» и «этическим», а в большей степени – целенаправленно политическим.

И вот тут настаёт время так называемого «Великого Востока народов России» (ВВНР).