1917. Ироничная логика революции. Продолжение третье. Июль - 2 Ноября 2017 - Блог

К 100-летию Великой октябрьской социалистической революции

1917. Ироничная логика революции. Продолжение третье. Июль

"...Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г...о" (В.И. Ленин - письмо А.М. Горькому)

"…Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда…" (А.А. Ахматова)

А в Петрограде уже бушевала новая («июльская») революция-демонстрация. Руководство большевиков колебалось: использовать ли данную волну «народного гнева» в своих интересах и, оседлав её, взять власть? – Руководители «высшего звена» (в том числе даже Ленин, застигнутый этими событиями, вообще, в Финляндии) говорили, что пока это делать преждевременно, поскольку, во-первых, поднявшаяся стихия восстания-демонстрации поднята и верховодится не нами (а анархистами и иже с ними), а во-вторых – велика возможность, в данный момент, жестокого подавления этого восстания фронтовыми частями. Однако некоторые из руководителей «второго эшелона» (например, Смилга, Лацис, Раскольниковetc.) ратовали за поддержку восстания…

Но, судя по всему,поднявшаяся стихия сама не дала большевикам отсидеться «в сторонке», – и тем, по сути, и деваться стало уже некуда, кроме как попытаться возглавить (03.07.) эти массовые (более 500 тыс. чел.) выступления, случившиеся, по преимуществу, как я уже говорил, вполне под большевистскими лозунгами («долой войну», «долой временное правительство», «вся власть Советам» и т.д.). Во главе восставших демонстрантов попытались встать Зиновьев и Троцкий. А центром революционной большевистской агитации стал уже известный нам балкон особняка Кшесинской (откуда свои речи произносил наскоро приехавший в Петроград Ленин и прочие большевики).

Многое, здесь, опять-таки раскручивалось по вполне «оранжевому сценарию». Опять же «засветились» стрелки-провокаторы (и пулемётчики, и просто из револьверов и т.д.). Начались погромы соответствующих специальных служб: контрразведки (!) etc. Всё та же невидимая рука умело верховодит толпой и подталкивает её в самых нужных направлениях, периодически стимулируя пулемётом-стрекалом. Особенной буйностью отличается здесь, в погромах, анархистского толка накокаиненная «революционная матросня»…

«Временное правительство» вообще никак уже не контролировало ситуацию. Князь Львов впал в жуткую депрессию. Ситуацию более менее в свои руки пытался взять ВЦИК Советов, где доминировали меньшевики и эсеры, – в корне перепугавшиеся тем, что раскрученная ими демонстрация вот-вот грозила обернуться восстанием с совершенно чуждыми им, меньшевикам и эсерам, «большевистскими» лозунгами.

Начались переговоры промеж большевиками и ВЦИК СРСД (Совета рабочих и солдатских депутатов): основными переговорщиками выступали Джугашвили-Сталин, с одной стороны, и Чхеидзе (председатель ВЦИК), с другой. Два, так сказать, грузина, решали дальнейший путь развития «русской революции».

Любопытно будет заметить, что именно в это время (04.07.) посол Великобритании Дж. Бьюкенен заявляет свою ноту, написанную британским военным атташе в России генералом А. Ноксом – туземному «министру иностранных дел» «сахарозаводчику» Терещенко, буквально отчитывая его, как нашкодившего школьника, – а в его лице и все туземное «временное правительство», поучая оных: срочно разоружить рабочих Петрограда, ввести военную цензуру с самыми жёсткими полномочиями и т.д., и т.п. – Иными словами, безо всякого уже прикрытия, обращаясь с местным «правительством», как с подконтрольными себе туземцами. – И при этом, далее – кукловод-посол прозрачно намекнул о готовности британского подводного флота подойти к Кронштадту и торпедировать русские корабли, если те выйдут из Гельсингфорса на поддержку «большевистской» революции!

…С помощью более менее ещё подконтрольных частей Петроградского военного округа, под командованием генерала П.А. Половцова, казачьих частей, восстание-демонстрацию в столице удалось постепенно подавить и успокоить (05.07.): всего, в ходе боестолкновений, убито до полтысячи человек (хотя «официально» лишь вроде как 56-57).

На следующий день окружённые в особняке Кшесинской большевики, – впрочем, руководители партии уже к тому времени благополучно скрылись, – сдались. На всё, почитай, руководство партии большевиков были выписаны аресты, – кроме Сталина и еще нескольких: Сталин не попал «под арест» по причине того, что, собственно, вёл переговоры. Каменев-Розенфельд, Раскольников, Луначарский, Троцкий-Бронштейн и ещё некоторые – были арестованы; причём, любопытно, что на Троцкого первоначально вроде как не было «ордера на арест», однако он сам набился в арестанты: как это, мол, всех наших арестовывают, а меня нет?! – Хотя, надо заметить, на тот момент «межрайонец» Троцкий ещё, собственно, большевиком-то и не был. Ленин с Зиновьевым – скрылись в Разливе (на берегу этого озера), так сказать – «легли на дно»: около месяца жили в шалаше близ финляндской границы, – после чего, ибо похолодало, переехали в Финляндию (жили в Гельсингфорсе, Выборге…).

Кстати, во время поднявшейся демонстрации-восстания, дабы дискредитировать большевиков в глазах народа, с подачи тогдашнего министра юстиции П.Н. Переверзева, в довольно «жёлтой» газете «Живое слово», были опубликованы «материалы», «разоблачающие» сотрудничество большевиков, и Ленина прежде всего, с немецким Генштабом, получение денег большевиками от немцев и пр.

С тех пор эта, по преимуществу – фейковая, информация гуляет по медийному пространству. Надо заметить, что большевики, наверняка, так или иначе сотрудничали с немцами и даже получали от них некоторые денежные суммы; однако суммы эти, разумеется, не шли ни в какое сравнение с теми суммами, которые им, на революцию в России, прямо или косвенно, отпускали американские банкиры. Аналогично, впрочем, как, почитай, всем прочим «российским» партиям. Было бы, напротив, удивительно, если бы этого не было. Просто в данном конкретном случае, оказалось важно замарать большевиков «связями с Германией», «изобличить» их немецкими шпионами. Однако, собственно данная конкретная информация, по-видимому, была настолько уж фейковой, что её согласилась напечатать только одна, да и то вполне «желтоватая», газетка…

Как ни странно, но после вышеупомянутых «июльских беспорядков» «временное правительство» слегка подвинуло, с «олимпа власти», «Совет»,– потому как, в общем-то, несмотря на всю обнажившуюся свою беспомощность, так или иначе худо бедно олицетворяло оно собой порядок и власть, – в то время как «Совет» оказался во всей этой катавасии, в значительной степени, и виноватым-запачканным, поднявший бучу демонстраций, – и, вот, не смог никак повлиять на то, что «мирные демонстрации» обернулись бунтом и восстанием, которые удалось подавить только с весьма большим трудом. Так что «Совету» пришлось вынужденно уйти тогда немножко в тень и не отсвечивать.

Однако и во «временном правительстве», неизбежно, прошли тут свои пертурбации. В результате которых было создано (24.07.) Второе коалиционное временное правительство (2КВП), – кстати, перебравшееся тогда из Мариинского дворца в Зимний. Во 2КВП осталось 4 кадета, 7 министров от эсеров и меньшевиков; председателем правительства и, по совместительству, военным и морским министром, стал А.Ф. Керенский; министром финансов стал «брат» Н.В. Некрасов; министром внутренних дел эсер «брат» А.В. Авксентьев; министр иностранных дел – вновь, «лучший друг украины», «брат» М.И. Терещенко; министр земледелия – откровенный германский агент эсер В.М. Чернов; etc.

Кстати, арестованные большевики будут вскорости «благополучно» отпущены. По сути дела, Керенский играл с Лениным, со своей стороны, в «поддавки».

Впрочем, полагаю, что вряд ли он делал это сознательно и «из большой любви» к Ильичу. Он поступал так, во-первых, в силу наличия западнических мировоззренческих клише, относительно политики, – клише крайне нелепых и ложных, – веря в «западную демократию» и «свободу». Дело в том, что отечественная интеллигенция (к коей принадлежал «всей душой» и А.Ф. Керенский), впитала в себя вышеуказанные «западные» мировоззренческие установки относительно политики, совершенно не понимая, что это всё «ложный свет», обманки, представляющие собой, по сути своей, лишь «внешний контур» власти, – своего рода «политический балаган»,– в то время как реальная власть всё более уходила, в западных «цивилизованных» странах, в то время в тень, оставляя на поверхности лишь вот это своё «демократическое» прикрытие-фуфло; а наша, мягко говоря, крайне наивная интеллигенция отчего-то воображала, что это, извините, фуфло и есть «реальная власть»; вот у Керенского, независимо от личных его желаний, и получались непроизвольные «поддавки» с Лениным.

А во-вторых, просто «кураторы» у Фёдоровича и Ильича были одни и те же; только если Керенский пафосно воображал свою самостоятельность, как политического субъекта, будучи лишь фигурой в английской Игре, то Ленин, относительно которого те же британцы полагали, что он тоже лишь фигура в их руках, оборачивался реальным Субъектом. И этот субъектный фактор стал реально работать в стихии объективных факторов катящегося «революционного процесса».

Звезда Керенского к тому времени уже достигла своего пика, – он стал главой правительства; но она уж и начала тогда же свой закат, – реальная популярность его в солдатских и рабоче-крестьянских народных массах пошла явно на убыль: за яркими и пафосными словами и обещаниями – обнаруживалась зияющая пустота. А звезда Ленина, напротив, стала восходить. Разумеется, загнанная в «подполье» Разлива, она сверкала не столь ярко, как если бы Ильич вращался в стихии Петрограда, но всё одно: её траектория обнаруживалась явно восходящей. А большевикам, в общем-то, удалось тогда оседлать волну «народного протеста», – однако надо было ещё удержаться на её, кипящем пеной, гребне…

С 26.07. по 03.08.1917. в Петрограде состоялся VI съезд РСДРП(б). В Президиуме Съезда были, из известных и реально влиятельных большевиков, Сталин-Джугашвили и Свердлов (не арестованные).[1] В «Почётный Президиум» – вошли, заочно, все те руководители партии, кто либо находился в бегах, «лежал на дне», либо пребывал в местах заключения, а именно: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Коллонтай и Луначарский.

Небезынтересно отменить, тем паче в виду вышеупомянутой «ноты» Бьюкенена «правительствующим временщикам», обращение Сталина «Ко всем трудящимся, ко всем рабочим и солдатам Петрограда», напечатанное в «Правде» 24.07., как раз накануне Съезда, – однако, судя по всему, написанное сразу по горячим следам «июльского выступления» (цитата из сталинского текста):

«…Либо продолжение войны и дальнейшее “наступление”, и тогда – неизбежная передача власти контрреволюционной буржуазии для того, чтобы добыть деньги путем внутреннего и внешнего займов, ибо, в противном случае, буржуазия не вошла бы в правительство, внутренний заем не состоялся бы, Англия и Америка отказали бы в кредите, причем “спасти” страну в таком случае значит покрыть расходы войны за счет рабочих и крестьян в угоду русским и “союзным” акулам империализма.

Либо переход власти в руки рабочих и неимущих крестьян, объявление демократических условий мира и прекращение войны для того, чтобы, двинув дальше революцию, передать землю крестьянам, поставить рабочий контроль в промышленности и привести в порядок разваливающееся народное хозяйство за счет барышей капиталистов и помещиков.

Первый путь ведет к усилению власти имущих классов над трудящимися и к превращению России в колонию Англии, Америки, Франции.

Второй путь открывает эру рабочей революции в Европе, разрывает опутывающие Россию финансовые нити, расшатывает самые основы буржуазного господства и очищает дорогу для действительного освобождения России…»

Резюмируя сказанное, можно сказать, что Иосиф Виссарионович тогда очень точно отмечает суть основного политического раскроя, основную, если угодно, «точку бифуркации» дальнейших путей существования (или «не существования») страны как суверенной державы. Либо – победа социалистической «большевистской» революции, либо – колония «международного капитала». И третьего не дано. Всё весьма верно.

К случаю, замечу, что к осени 1917-го г. госдолг «России» достиг астрономической, по тем временам, суммы – 49 млрд. «золотых рублей» (для сравнения, объём всего промышленного производства Империи в 1913-м году составлял чуть менее 7 млрд. руб.). Это – финансовый приговор. Говоря просто, «вечная долговая кабала».

…Ленин, через Свердлова, передал своё послание к Съезду, в котором по-прежнему утверждал курс на вооружённое восстание, а также, исходя из того, что в Советах (в Петрограде), власть взяли эсеры и меньшевики, потребовал снять лозунг «вся власть Советам!». – Впрочем, партия, большинством голосов, не решилась поддержать ленинский курс на немедленное вооружённое восстание (хотя Сталин поддержал данный «ленинский курс»), – хотя курс на вооружённое восстание так или иначе остался: по только попозже, не сейчас, в перспективе.

Ещё одним важным нюансом данного Съезда стало то, что именно на нём «межрайонная группа» Троцкого была присоединена к партии большевиков (т.е. Троцкий превратился во вроде как «большевика» лишь в конце июля 1917-го г.).

Ещё одни важным, хоть и малозаметным под потоками народных волнений, событий стала тогда отправка (01.08.) «полковника» Николая Романова, – бывшего Государя Императора Николая II, – с семьёй и прислугой к месту его будущей дислокации и, собственно, Судьбы…

Если верить наличествующим «дневникам» Николая II, в которых он записал, за 28.07., после того, как узнал, что его отправляют в Сибирь, – что мы, мол, «рассчитывали на Ливадию», – то это, извините, мог написать только моральный дегенерат: страна погружается в Смуту, – а он, почитай, виновник торжества этой Смуты, собрался греться и нежиться в Крыму!

Тут два варианта: либо «дневники» эти – фейк и подделка. Либо – это нравственный и исторический приговор Николаю II, как человеку, не говоря уж о государственном деятеле.

Надо заметить, что англичане, ведущие свою лукаво-изящную политическую Игру, первоначально сделали вид, что они, в общем-то, могут принять «беженцев», отрекшегося Николая II и его семью, но… но почти тут же, уже в апреле, они выразили невозможность принять их у себя, – через своего посла Дж. Бьюкенена, – мол, у нас сейчас есть дела поважнее, и мы не хотим обременять наше правительство лишними политическими осложнениями, и, мол, это может вызвать массовое недовольство в Англии… И т.д. Чуть позже эту линию высшего британского истеблишмента выразил и военный атташе в России генерал А. Нокс: Англия, мол, не очень заинтересована в судьбе императорской семьи…

В поезде «замаскированном» под «Японскую миссию Красного Креста» (ещё одна ирония Клио, памятуя недавнюю печальную Русско-Японскую войну) бывший Император, с семьёй и сопровождающими, выехал из Царского Села, в вышеуказанное число, – и 04.08. прибыл в Тюмень, – после чего, уже водным маршрутом – проследовал в Тобольск…[2]

Ещё одна фигурка Игры оказалась загнана в нужный угол.

И ещё одно немаловажное событие поспешествовало «июльским бунтам» и немецкому «Тарнопольскому прорыву». Это – назначение генерала Л. Корнилова на пост Верховного Главнокомандующего (19.07.).

Любопытно, что Корнилов Лавр Георгиевич (1870-1918) –уроженец земель современного Казахстана (обыкновенно в качестве города его рождения фигурирует Усть-Каменогорск), имеет такую же многовариантную легенду своего рождения, как и его политический «друг», в одночасье обернувшийся, вдруг, «врагом», «Александр Фёдорович Керенский». По одной из версий, он – сын казашки, по другой – имел бабушку калмычку, по третьей – калмыком у него был отец (а матушка – казачка), и настоящее имя его Лавга Гильжирович Дильдинов; etc. Аналогично «истории с Керенским», истинной тут может оказаться некая «четвёртая» версия. Служил в Туркестане, в пограничной разведке; участвовал в Русско-Японской войне.

Отличался храбростью, но какой-то чрезмерно бесшабашной, – и ладно если бы себя не жалел («не человек – стихия!»), так нет, поставленный командовать определёнными воинскими подразделениями, запросто жертвовал жизнями своих солдат; впрочем, солдаты его вроде как уважали за такую храбрость. В Первую Мировую Войну своеобычно имел очень большие потери во вверенных ему подразделениях; неоднократно, ослушиваясь приказов, «залезал» в окружение, – и, теряя живую силу и артиллерию, едва успевал проскочить обратно, – за что его хотели даже было отдать под суд, однако ограничились, по ходатайствам «сверху», выговором; но как-то вот не успел выскочить – и, угробив дивизию, попал в австрийский плен (апрель 1915-го г.).

Из коего пытался бежать дважды (неудачно); на третий раз – вроде как удалось (в июле или августе 1916-го г.); обстоятельства побега странно мутные и разноречивые, – что наводит, как минимум, на определённые подозрения. Впрочем, сбежавшего-вернувшегося Корнилова никто ни в чём «подозревать» не стал, – а, напротив, вручили орден. – И это вместо расследования (как минимум) того, как он угробил вверенные ему войска и почему ему удалось «благополучно» всё-таки бежать из плена.

В сентябре 1916-го г. Корнилов – вновь в высшем командном составе Юго-Западного фронта.

Революционный «февраль» резко взметнул Корнилова вверх: с 02.03.1917., он – командующий Петроградским военным округом (ПВО).

08.03. – объявил, лично, Александре Фёдоровне об её аресте.

Лично наградил орденом подлеца Кирпичникова, убившего в спину офицера Лашкевича и, тем самым, запалившего «пожар революции». Спелся с Гучковым, – тогдашним военным министром, расставлявшим в армии своих людишек и убиравшим неугодных себе.

Чуя, что Петроград «накануне грандиозного шухера», в «апрельский правительственный кризис», боевой генерал (Корнилов) попросился с поста командующего ПВО. – И подался на «знакомый» Юго-Западный фронт. Надо сказать, что тогдашний Главковерх, – генерал Алексеев, – кстати, по характеру, в чём-то прямо противоположный обезбашенному и простоватому Корнилову, – крайне осторожный и хитрый, – явно недолюбливал, мягко говоря, «выскочку» Корнилова, – и отклонил тогда настоятельное предложение Гучкова назначить Корнилова командующим Северным фронтом.

После провальной «наступательной операции» июня-июля 1917-г. – Корнилов был назначен (07.07.) командующим Юго-Западным фронтом, – хотя, опять-таки, тогдашний Главковерх А.А. Брусилов, хорошо знавший Корнилова, ещё служившего под его началом в 1915-м году, был категорически против этого назначения, – но Керенский, новый военный министр, продавил это решение.

Надо заметить, что британские «шестёрки» «братья» Гучков и Керенский – явно тащили наверх Корнилова, – к слову, тоже явно британского протеже, обыкновенно так тогда даже и прозывающегося «сэр Корнилов». Потому и немудрено, что вскорости Корнилов сместил с должности Главковерха Брусилова (17.07.).

Но прежде чем на авансцену российской политики выйдет вышерассмотренный генерал, обратим, вскользь, внимание ещё на некоторые немаловажные события той поры.

Во-первых, это открывшийся 15 августа Поместный Собор Российской православной церкви – в Успенском Соборе, в Москве, – с примерно равным распределением представителей от духовенства и мирян (хотя мирян и было чуть больше половины); Собор будет длиться аж до 07.09.1918.; почётным председателем Собора был избран, как старейший из всех, митрополит Киевский Владимир, а председателем – избран митрополит Московский Тихон. Собор собрался, прежде всего, с целью восстановления патриаршества в России.

Собственно, основные события, в этом отношении, развернутся на Соборе уже после «октябрьского переворота», однако я, здесь, хотя бы вскользь, о некоторых из них расскажу: 30.10. начнутся многоступенчатые выборы патриарха: основным кандидатом здесь, набирая постоянно, наибольшее число голосов, будет идти архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий); 05.11. старец Зосимовой пустыни Алексий вытянет жребий, – из трёх «первых» кандидатов, набравших, в итоге, наибольшее число голосов, – и оным, новоиспечённым патриархом, окажется вышеупомянутый Тихон (Белавин), к слову, показавший лишь 3-й результат по, собственно, голосам…

Это кажется удивительным и даже парадоксальным, но постигший русскую государственность (в XVIII в.) псевдоморфоз, – случившийся печальным последствием «церковной реформы» (XVII в.), торпедировавшей отечественную ценностно-смысловую систему, – накрывший Русскую православную церковь бюрократическим колпаком Синода, оказался преодолённым в этом, церковном, отношении лишь после (!) падения монархии Романовых: раскрылась возможность восстановить патриаршество; и, более того, восстановление патриаршества произошло лишь уже при власти «безбожных» большевиков…

Далее, из значимых политических событий августа 1917-го – это «Государственное совещание», собравшееся с 12-го по 15-ое августа, и тоже, как и Собор, в Москве, – под эгидой 2КВП, и представляющее собой своего рода симулякр «земского собора», и в этом качестве призванное вроде как легимизировать, в глазах всей страны, это саме 2КВП.

Данные «Соборы», судя по всему, шли в единой связке, с целью обеспечения существующей власти соответствующей легитимности.

На данном шоу-соборе, разумеется, прима-балериной солировал Керенский. На подтанцовках выступал весь тогдашний «политический цвет»: от Авксентьева до Гучкова, от Чхеидзе до Корнилова, от Рябушинского до Брешко-Брешковской, и т.д., и т.п.

Впрочем, яркое шоу прошло себе и прошло. И никакого особого внимания на бытие страны не оказало.

Отмечу лишь одно из событий данного политического представления: это «символическое» рукопожатие вроде как бывших заклятых врагов: меньшевика Церетели и представителя буржуазных олигархических кругов – известного нам Бубликова. – Символизирующее, собственно, продажность и, вообще, симулятивность подобного толка «социалистов» (имеется в виду Церетели и К°).

Вот так, на фоне подобных политических спектаклей поднимался, в своём «спасительном» имидже, «боевой генерал» Корнилов, – и то, что Корнилов вместо того, чтобы организовывать и укреплять фронт, по сути дела, собирает «команду» для броска в противоположном направлении – на Петроград, – тоже было вполне уже очевидно: его, Корнилова, явно целенаправленно двигали в диктаторы.

[1]Свердлов Янкель Мойшевич («Яков Михайлович») (1885-1919) – родился в Нижнем Новгороде, в семье «гравёра». «Гравёр» – это, собственно, здесь, прикрытие преступной деятельности, связанной с подделкой документов и, возможно, фальшивомонетничеством; судя по всему, отец Свердлова и сам Свердлов входили, как сейчас бы сказали, в разветвлённую этническую ОПГ Волго-Уральского региона. Однако Янкель сходит с этой «скользкой» тропинки и вступает, может быть, на не менее рисковую, но явно более перспективную, дорожку: с 1901-го г. в РСДРП, с 1903-го – большевик; в 1905-м г. организовывает «вооружённое восстание» в Екатеринбурге. Становится главой Екатеринбургского Совета рабочих депутатов. Далее имеет место довольно «стандартная» здесь серия: «арест – ссылка – побег»…

В 1913-м г. – сидел, в ссылке, вместе с Джугашвили-Сталиным, – где они явно «не сошлись характерами»: можно предположить, что имеющий опыт «устраиваться» в качестве «блатного» Свердлов, привыкший, по обыкновению, подавлять сопливых лохов, на этот раз натолкнулся на не менее жёсткого «сидельца» и, нашла коса на камень, не смог того элементарно подмять под себя.

В марте 1917-го возвращается из ссылки в Екатеринбург. В апреле – встречается, впервые лично, в Петрограде, с Лениным. И Ленин, тут же, чем-то пленённый в лице Свердлова, сразу продвигает того в ЦК партии. И, далее – вообще, возглавлять Секретариат ЦК.

Во время «июльских событий» заполучил прозвище «чёрный демон революции», – за свою кожаную куртку-тужурку, чёрную пышную шевелюру и яркие выступления на митингах (обладал сильным, несмотря на внешнюю тщедушность и небольшой рост, низкого регистра голосом). Однако после подавления данного «народного волнения», не арестован (подобно почти всем прочим руководителям большевистской партии), и, вместе со всё тем же Сталиным, готовит VI Съезд РСДРП. Председательствовал на заседании ЦК 10.10., когда было принято «ленинское» решение о «вооружённом восстании». Вошёл в состав ВРЦ…

После «Октября», председатель ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов (с 08.11.1917.). Открывал собрание «учредилки» (05.01.1918.). Председатель Конституционной комиссии по подготовки Конституции РСФСР (принята июль 1918-го г.).

Отличился особо жёстким подавлением казачества, – возможно, из рессентимента, в месть за то, что казаки зачастую зачищали разного рода «революционные демонстрации»,– неоднократные указы большевиков той поры, так или иначе направленные на «расказачивание», прежде всего связаны с именем Свердлова. Автор «постановления» о «красном терроре» (05.09.1918.), – после покушения на Ленина; исполнял обязанности главы правительства (СНК), т.е. Ленина, пока тот лечился.

Умер от попадания камнем и избиения, а также пролежав долго избитым на морозе и заполучив пневмонию, в Орле, когда ему крепко досталось от местных рабочих, чем-то сильно возмутившихся.

Это, конечно, игра Случая; ведь не погибни Свердлов тогда, скорее всего, он стал бы даже много более опасным оппонентом Сталина впоследствии, нежели Троцкий, – Свердлов был явно умнее Троцкого и, в то же время, не менее красноречив и сильно моложе, перспективнее; и силы за ним стояли тоже довольно серьёзные.

Приведённая в «большую политику», как «группа Свердлова», его компания подельников – отличилась наиболее печальным образом в отечественной истории: вот лишь некоторые из них, штрихами:

Голощёкин Шая Ицкович (1876-1941) – из хасидов; кореш Свердлова после ссылки, один из тех, кто, собственно, и принимал решение о расстреле семьи бывшего императора Николая II, «палач с чертами дегенерации». Арестован в октябре 1939-го г., расстрелян в октябре 1941-го г. («по заслугам»!)

Ягода Енох Гиршевич («Генрих Григорьевич») (1891-9138) – родственник Свердлова (его отец был двоюродным братом отца Свердлова), тоже из «гравёров», по-видимому, принадлежал той же этнической ОПГ, кличка «Ягодка». Особо печально прославится на должности наркома внутренних дел (июль 1934-го – сентябрь 1936-го г.). Арестован в марте 1937-го г.; расстрелян в марте 1938-го г. («по заслугам»!)

Юровский Янкель Хаимович («Яков Михайлович») (1978-1938) – имел деда раввина и «авторитетного» (в криминальных кругах) отца; кореш Свердлова, скорее всего, принадлежал той же ОПГ, первоначально – бундовец, но затем перешёл в большевики; непосредственный исполнитель расстрела семьи бывшего царя Николая II. Успел умереть до «большой чистки». Etc.

А вот ещё поразительные персонажи, из, собственно, семьи Свердлова, – отражающие собой всю многоуровневую (!) Игру тогдашней Большой политики.

Вениамин (Беня) Мойшевич Свердлов (1886-1939) – брат Янкеля Свердлова, американский банкир (так!), – скорее всего, просто «подставное лицо», «банкирский Фунт», поставленный для «перекачки» и «отмыва» денег; корешок британского шпиона и авантюриста «Сиднея Рейли»; после «Октября» – занимает высшие должности в Наркомате путей сообщения, Главном комитете государственных сооружений, в ВСНХ etc. Арестован в апреле 1938-го г. – расстрелян апрель 1939-го г. («по заслугам»!)

Залман (Зиновий) Мойшевич Свердлов (1884-1968) – брат Янкеля Свердлова; с юных лет тесно скорешился с Алексеем Пешковым (Максимом Горьким), скорее всего, связанным с той же нижегородской ОПГ; в 1904 г. – эмигрировал в Канаду, и, далее – в СГА, Италию, где, на какое-то время, осел на Капри, и был даже «усыновлён» вышеупомянутым Горьким. Поступил на службу в «иностранный легион» во Франции, – потерял руку под Верденом; после чего работал на специальные службы СГА и Франции; на этом поприще курировал сперва Колчака (так!), а затем и Врангеля; в 1964-м г. – то же самое осуществлял и в отношении китайского марионеточного «диктатора» Чан Кайши…

Буквально пара слов об упомянутом Горьком-Пешкове (подробнее о нём как-нибудь в другой раз). Пешков Алексей Максимович («Максим Горький») (1868-1936) – воспитывался дедом-садистом-старовером, откровенный русофоб; содержал, курируемую британской разведкой школу «революционеров» на итальянском о. Капри, в тёплом Средиземноморье; через Пешкова шли деньги от британских соответствующих департаментов на «русскую революцию»…

[2] Пара слов, к случаю, о т.н. миссии «Красного Креста» (МКК). Данная организация, в ХХ веке уж точно, представляла собой, – что в Первую Мировую Войну, что во Вторую, – удобное, прежде всего, прикрытие для работы специальных служб англосаксонских государств. Вот, например, «американская» МКК, прибывшая в Россию в августе 1917-го г. – состояла из «медиков» лишь ~ на 1/5; остальное были – офицеры-разведчики да банкиры; во главе данной МКК стоял Уильям Томпсон – директор Федерального банка СГА в Нью-Йорке, входящего в ФРС. Указанная «Миссия» занималась раздачей денег «нужным людям», – от Керенского и Брешко-Брешковской до большевиков, – сажая их на крючок кредитов («Заём русской свободы»etc.), и вентилированием вопроса будущего раздела сфер влияния в распадающейся и агонизирующей России, пытаясь, при этом, несколько оттеснить англичан, почти полностью овладевшим тогда данной «шкурой умирающего медведя»; да, плюс, вообще, «общий контроль» процесса распада России. Основным спонсором данной «Миссии» выступали банки Моргана (впрочем, не только они).

Касательно вышеупомянутого «займа русской свободы», замечу, что понятия «заём» и «свобода», в сущности, противоположные: либо ты имеешь «заём» и, значит, связан долговыми обязательствами, либо ты «свободен» (хотя бы указанном отношении). Этот оксиморон сродни, например, «освобождающей кабале».

И в завершение темы, «вишенкой на торте», замечу, что вышеупомянутый Томпсон, в декабре 1917-го г, уже после Октябрьской революции, в своём «меморандуме» британскому премьеру Ллойд Джорджу, с сожалением, не без своеобразной иронии, констатирует факт, что не случись «октябрьской революции», «демократическая Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир»,– трофеем, очевидно, как оно должно было быть, Великобритании и СГА, а отнюдь не Германии, как, вот, вышло (Томпсон «стандартно» полагал Ленина «немецким агентом»).

P.S. О сегодняшнем "политическом балагане", очень в тему: