1917. Ироничная логика революции. Продолжение первое. Ленин - 31 Октября 2017 - Блог

К 100-летию Великой октябрьской социалистической революции

1917. Ироничная логика революции. Продолжение первое. Ленин

…И каждый с улыбкой угрюмой
Смотрел мне в лицо и в глаза,
А я, отягченный думой,
Не мог ничего сказать.
Дрожали, качались ступени,
Но помню
Под звон головы:
"Скажи,
Кто такое Ленин?"
Я тихо ответил:
"Он - вы"…

В начале апреля в «революционный» Петроград приезжает-возвращается ещё один уроженец Симбирска – Владимир Ильич Ульянов-Ленин, – из Швейцарии…

Владимир Ульянов-Ленин (1870-1924) – сын инспектора народных училищ Симбирской губернии, затем – директора народных училищ той же губернии, Ильи Ильича Ульянова, и – Марии Александровны (Израэлевны) Бланк. Старший брат Владимира – Александр – народоволец-террорист[1], один из создателей и руководителей отдельной народовольческой «террористической фракции»; неплохо разбирался в химии, был своего рода специалистом по взрывчатке; в составе террористической группы готовил покушение на Государя Александра III, которое планировалось на «юбилейную дату» (6-летие убийства Александра II) 1 марта 1887-го г., – однако заговор был раскрыт, заговорщики арестованы, и, в итоге, зачинщики-руководители готовящегося теракта получили «высшую меру социальной защиты» через повешение (5 человек), а остальные – различные сроки каторги; в числе повешенных оказался и Александр Ульянов.

Иные полагают, что казнь брата явилась для младшего его брата – Владимира – основным мотивом «кровной мести» Романовым, – вследствие чего Владимир Ульянов (будущий «Ленин»; псевдоним «Н. Ленин» появился ~ с 1901 г.),[2] якобы, и «ушёл с головой в революцию» и стал фанатичным революционером, и, в итоге, совершил свой акт мести, отдав приказ расстрелять (17 июля 1918-го г.) «бывшего царя» Николая II, со всей его семьёй. – Однако, хочу сказать, что, во-первых, такой мотив «революционной деятельности» Владимира Ленина – слишком уж поверхностен, и если уж подобный личный рессентимент и имел тут своё мотивационное значение, то только в качестве «одного из», дополнительных, усугубляющих проблему, факторов-мотивов. Во-вторых, Ульянов-Ленин, вообще, не был в курсе того, что местный Уралоблсовет приговорил «бывшего царя» Николая к расстрелу (об этом подробнее как-нибудь потом). Тем паче, в таком случае, возникает вопрос: а Саша Ульянов захотел убить царя тоже в месть за какого своего «брата»?...

Получается «дурная бесконечность» «мстей за братьев».

Так что, мотивация, здесь, всё же более глубокая и многосложная.

Аналогично, наверное, и сакраментальная фраза юного Володи Ульянова, сказанная им матери после казни брата, мол, «мы пойдём другим путём», является тоже, скорее всего, лишь красивым мифом.

Впрочем, подробный разговор о Владимире Ильиче Ульянове-Ленине – требует отдельного времени; и мы, пока, оставим эту большую тему. Здесь же лишь выскажу некоторые свои краткие соображения относительно того, что было бы весьма полезно прочитать исследователю отечественной истории из крупных сочинений данного автора. Это, прежде всего: «Государство и революция» и «Империализм как высшая стадия капитализма».

Текст «Государство и революция», – написанный Лениным как раз в рассматриваемое нами здесь время, в августе-сентябре 1917-го г., в пору нахождения автора на «нелегальном положении», – пусть и в несколько односторонней интерпретации, но, с этой своей стороны-аспекта, даёт весьма верную трактовку сути государства, особенно что касается современного ему, Ленину, типа государства. Хотя, по сути дела, это произведение есть лишь слегка расширенный пересказ аналогичных рассуждений Энгельса.

Текст «Империализм как высшая стадия капитализма», – написанный весной 1916-го г., в Швейцарии, – представляет собой весьма верный анализ тогдашнего состояния мировой, вообще, и российской, в частности, политэкономической системы. Я бы сказал, что всё написанное в то время, век назад, Лениным, весьма актуально и сегодня, – с некоторыми, разумеется, соответствующими изменениями: всё только, здесь, усугубилось, тенденции, отмеченные Владимиром Ильичом, стали ещё более явными.

Вот, кстати, его цитаты из этого текста, попадающие в самую суть узла тогдашнего (да и нынешнего) положения вещей:

«Страны, вывозящие капитал, поделили мир между собою, в переносном смысле слова. Но финансовый капитал привел и к прямому разделу мира…»

«…частные и государственные монополии переплетаются воедино в эпоху финансового капитала, как и те и другие на деле являются лишь отдельными звеньями империалистской борьбы между крупнейшими монополистами за делёж мира…»

К случаю, замечу, что Ленин довольно верно полагал Россию отнюдь не «слабым звеном» в цепи прочих империалистических держав («мировой системе капитализма-империализма», т.е. СГА, Великобритании, Германии и Франции), а – скорее, почти уж колонией (в моих терминах, вернее, криптоколонией) этих держав, иностранного Капитала.

Также сразу замечу, что Ленин – не был ничьим «шпионом»; каковым его сегодня склонны представлять, – в мейнстриме заказываемой ныне олигархическим правящим классом трактовки отечественной истории; не был он ни немецким, ни английским шпионом. Ленин – действительно, довольно циничный и прагматичный политик; имеющий, по-видимому, особый талант чувствовать, на уровне инстинкта, ситуацию и общее положение вещей, расклад сил. Ленин, действительно, использовал, условно, и немцев, и англичан, и немецкую и британскую разведки, использовал и английские, и американские, и немецкие деньги (хотя последних было, судя по всему, много меньше нежели первых); но именно использовал, – а не «работал» марионеткой: ни и у немцев, ни у англичан, ни у американцев (Шиффа и К°). И этим, кстати, выгодно отличался от большинства тогдашних (да и нынешних!) «российских» политиков, в том числе и от иных из своих однопартийцев. Разумеется, в соответствии с определёнными соглашениями, он предоставленные ему, а точнее – его партии, деньги отрабатывал, но – всегда до определённого предела, после которого он лишался бы своей политической субъектности, и до той поры, когда данное «соглашение» уже можно было бы выгодно не соблюдать. И, в сущности, Ленин довольно ловко использовал германо-английские противоречия и старался играть на них. Впрочем, по-видимому, всё же – и доигрался (папал под пулю «стрелочницы» Каплан); однако – это отдельная история и о ней как-нибудь потом.

По типу личности, Ленин – по-видимому, параноид: всё ради одной Идеи. Хотя в то же время – религиозный фанатик «материализма».

В этом, кстати, было его личное глубочайшее мировоззренческое противоречие: сам жил во имя Идеи, а утверждал «материализм».

С одной стороны, мог чётко и точно схватывать «материальные» (в рамках «экономического материализма») основания тех или иных политических проблем и программ; его известная фраза о том, что «люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов», – в весьма значительной степени верна, почти всегда; однако с другой – «материалистические» шоры всё же не давали ему взглянуть на эти же программы и проблемы, вторым шагом, более глубоко, на ещё одном, новом уровне их понимания.

…Итак, Ленин и К° 03.04.1917. приехали в «пломбированном вагоне» в Петербург… Это знают все. Хотя никакого, собственно, «пломбированного вагона» и не было. Нет, конечно, вагон был, но, во-первых, не совсем «пломбированный», а только некоторые из его дверей, а во-вторых – подобных «вагонов» было, в итоге, несколько, и в этих вагонах кто только ни приехал: вся «революционная рать», и не только большевики, но и меньшевики, и эсеры, и бундовцы… Ну и т.д.

У. Черчилль, к тому времени уже успевший побывать и министром внутренних дел Великобритании, и Первым лордом Адмиралтейства, и вот-вот скоро занявший (в июле 1917-го г.) пост министра вооружений, etc., высказался по поводу пассажиров всех этих «пломбированных вагонов» довольно жёстко: мол, приехала в Россию «чумная бацилла», – однако г-н Черчилль молодец, конечно: сам так или иначе, наверняка, был причастен к завозу этих «бацилл», и, вот, «сделал нужный вид»: мы (британцы) тут, само собой разумеется, не при чём, и мы умываем свои чистенькие беленькие ручки...

Впрочем, немножко предыстории данного «пломбированного» приезда.

Ещё в январе этого (1917-го) года Ленин писал, что, дескать, нам, старым революционерам, вряд ли предстоит увидеть социалистическую революцию, и, мол, на это могут сподобиться лишь наши молодые соратники, в отдалённом будущем…[3]

Но вот – революция, в России, свершилась. Пусть «буржуазная». Но Ленин чётко почувствовал, на уровне инстинкта, что – пора! Что это – шанс! Это, наверное, тот шанс, который бывает, как чудо, раз в жизни! И этим «подарком судьбы» будет грех не воспользоваться. И он сразу начал вентилировать вопрос о том, как бы ему, проживающему, как «профессиональный российский революционер», в Швейцарии попасть в Россию, – столь невозможно-недоступную прежде, для «революции», теперь, вот, явно раскрывающуюся в своей «революционной» Возможности! Тем паче – новое «временное правительство» амнистировало всех «политических»! Значит – и его тоже! Нет, конечно, с точки зрения Ленина, подобный шаг («амнистия») «февралистов» – архиглупость! Однако, я полагаю, Владимир Ильич хорошо понимал, во-первых, кто (!) Играет «февралистами», а во-вторых – знал, собственно, и цену этим «февралистам», их, извините, «профессорским умишкам». И здесь Ильич, разумеется, имел явную фору. И он, как хищник, почуял запах крови. Охота (захват власти) за Россией-подранком началась…

Ленин ищет пути в Россию. Но – не находит; и мечется, как волк в клетке. Воюющие страны не хотят пропускать «революционера» через свою территорию. Франция, понятно, не пустит Ильича и К°, – поскольку большевики ратуют за прекращение войны, а если Россия, под нажимом большевиков, выйдет из войны, то, легко понять, что это сильно ослабит «союзников». Однако не пускают Ленина и немцы! Те самые немцы, «шпионом» которых он ныне стандартно полагается. Они просто, судя по всему, не знают, что у них есть такой «шпион-агент». В то же время, разумеется, немецкая разведка осведомлена, чего хотят, в отношении войны, Ленин и К°, – однако, вот, по-видимому, не смогла сразу сориентироваться, как можно использовать, в своих интересах, в данный момент эту силу (большевиков). Однако в этой, казалось бы вполне простой, истории есть одна ещё любопытная деталька: Ленин прежде всего рассматривает отнюдь не «немецкий» путь в Россию, а – «союзнический», «английский»!

Что, кстати, отнюдь не удивительно, учитывая, что 3 из 5 первых съездов РСДРП благополучно проходили именно…в Лондоне: I съезд состоялся в Минске (март 1898-го г.), но это был так себе «съездик», маленький и далеко не полный; II съезд – начался вроде как Брюсселе, однако оттуда местные власти «российских социал-демократов» попёрли и съезд состоялся (лето 1903-го г.) в Лондоне (на этом съезде и произошло разделение, условно, на «большевиков» (сторонников ленинской позиции, в тот момент – «большинства», одобривших ленинский тезис превращения партии в жёсткую иерархическую структуру, почти «секту», с чётким подчинением всех членов партии решениям её руководства) и «меньшевиков» (т.е. оставшихся тогда в «меньшинстве»); III съезд – опять же в Лондоне (апрель 1905-го г.), как раз в разгар «первой русской революции», в значительной мере организованной и спонсируемой именно британцами (с японцами); IVсъезд (апрель 1906-го г.) в Стокгольме; и, наконец, V съезд – вновь в Лондоне (май 1907-го г.), под «крышей» своих британских кураторов, вот уж решивших свернуть, покамест, пожар революции в России, – ибо первая часть «Игры» была сыграна (Россия втянута в «Антанту»)…

Однако, очевидно, что британцы, во время Войны, не возьмут на себя наглость пропустить через свои подконтрольные «союзнические» территории тех, кто должен «добить» Россию. Игру нельзя засвечивать. Только дурак, извините, станет засвечивать такую изящную Игру-комбинацию. А англичане дураками отнюдь не были. Ленин и К° должны были «проехать» так, чтобы Англия тут была не при чём. Это ясно, как божий день. И Игра началась…

Где-то ~ до 17-го марта с вопросом «проезда» у Ильича было всё, со всех сторон, глухо. Однако вот к 18-го марта – до немцев будто бы, наконец, «дошло»: «ленинцев» нужно пропускать. И 19-го числа Ленин уже уверен, что «вагончик» ему и его товарищам – немцы дадут!

Более того, Ленин уже не просто просит у немцев «проехать», а требует определённых условий! – Как будто не немецкий военный истеблишмент тут решает «ехать русским революционерам или не ехать», через их, немцев, территорию, а некая «третья сила-сторона», третий Игрок. Немцы даже несколько удивлены (в лице немецкого посла в Швейцарии фон Ромберга) подобной «наглостью» Ленина и Кº, – однако всё одно удовлетворяют все их требования и дают «добро» на транзит…

Любопытно заметить, что в этой всей «операции» тут же высветилось множество «фальшивых мишеней», сиречь разного толка местных «социал-демократов», бьющих себя в грудь с тем пафосом, что это якобы они уговорили немецкий Генштаб «запустить» на «революционную орбиту», т.е. «забросить в Россию», Ленина и Кº. Тут свой соответствующий «канкан прикрытия» исполнили: и немецкий «социал-демократ» Пауль Леви, и швейцарский «социал-демократ» Роберт Гримм (особенно тесно сотрудничавший с различными разведками), и небезызвестный Израиль Лазаревич Парвус-Гельфанд…[4]

Но всё это было, скорее, лишь «операцией прикрытия»; либо, в крайнем случае – банальным желанием «засветиться в Истории».

А то что европейские «социал-демократы» всех мастей так или иначе манипулировались британской (и не только) разведкой – это настолько самоочевидный нюанс, что тут даже к бабке ходить не надо…

К случаю, обратите внимание, как хорошо чувствуют себя все эти «непримиримые борцы с капиталом» в «нейтральной» Швейцарии, – стране банков и победившего, хе-хе, «финансового коммунизма»!, – что само по себе наводит на вполне напрашивающиеся и очевидные выводы. Кто кого оплачивает и кто кого и как «танцует»...

Курировал «транзитную» поездку «русских революционеров» ещё один «швейцарский социал-демократ» Фриц Платтен, – кстати, тоже «отметившийся» в претензиях числиться тем, кто именно якобы уговорил германский Генштаб «пропустить Ленина»…[5]

Ленин и К° выехали из Цюриха 9 апреля (по европейскому календарю), числом 32 человека (или 29?), – плюс «куратор» Платтен и два сопровождающих немецких офицера Генштаба. – На пограничной станции Готтмадинген, на швейцарско-немецкой границе, упомянутая компания пересела, собственно, в данный вроде как «пломбированный» вагон. – Далее проследовала транзитом через территорию Германии, – потихонечку, будто некий «ценный хрупкий груз», через три дня, добравшись до портовой станции Засниц, – где благополучно пересела на пароход «Королева Виктория» (весьма символично!), – и переправилась, далее, в Швецию, уже безо всяких «пломб», – до порта Троллеборг. – Ну и, наконец, 13.04. (по Григорианскому календарю), добралась до Стокгольма, – где «путешественников» уже встречал местный связной промеж разведками воюющих стран, а также финансовыми кругами оных, с одной стороны, и партии большевиков, с другой, – Яков Ганецкий.[6]

Далее, установив соответствующий «узел связи», наша «тёплая революционная компания» переехала в пограничный городок Хапаранда (на шведско-финской границе), и, далее, проследовала – до Финляндского вокзала в Петрограде, куда прибыла вечером 16.04. (03.04., по «старому» стилю).

Прибывшую «ленинскую гвардию» (Радомысльского-Зиновьева, Бриллианта-Сокольникова etc.) с торжественной помпой встречала делегация ПСРСД и ВП, во главе с Чхеидзе. – К слову, Ленин отнюдь не ожидал подобного приёма, а, напротив, весьма тревожился по поводу того, что его могут тут же, по прибытии, арестовать, заманив, так сказать, в ловушку. – Однако Ильич, как только понял, его арестовывать никто не собирается, тут же воспрял и оседлал своего конька, – и произнёс несколько пламенных слов, вроде «да здравствует социалистическая революция!», – и уехал, на подогнанном броневике, - периодически останавливаясь, в пути, и произнося краткие пламенные речи встречающим его массам солдат и рабочих, - в подготовленный специально однопартийцами, особняк балерины Кшесинской («аккредитованной любовницы Романовых», по меткому выражению А.А. Игнатьева), ставший своего рода «особняком РСДРП». – Особняк был занят «революционными солдатами» ещё 1 марта, в самом начале «февральской революции»; вскоре там «благополучно» разместилась и фракция большевиков Петросовета и прочее руководство РСДРП, превратив его в «главный штаб ленинцев», – саму же балерину «благополучно» выселили из её особняка, – ибо тот нужен «для дела революции». – И сколько Матильда Феликсовна потом ни ходила по инстанциям, ничего добиться, в плане выселения большевиков и вселения её обратно в свой дом, добиться так и не смогла, – хоть суд вроде бы и вставал на сторону хозяйки-балерины, однако большевики посылали всяких там «судебных приставов» весьма далеко и недолго; и – Кшесинская, плюнув на все, эмигрировала (13.07.1917.)…

Ленин приехал в Петроград в качестве нового руководителя партии; до его приезда партией руководил вернувшийся несколько раньше из ссылки (12.03., из Туруханского края) И.В. Сталин-Джугашвили. При этом, надо заметить, что до указанного периода Сталин и Ленин отнюдь не были «друзьями», а, скорее, оппонентами, хоть и состояли в одной партии-фракции – большевиков. – Всё-таки отношение «местных» большевиков, работавших в Российской Империи, и, вот, отбывающих свои ссылки, к «эмигрантам», отсиживающимся в тёплых западноевропейских ресторанчиках и что-то там «пописывающих», было довольно, скажем так, специфичным. – Однако вскоре после данного ленинского приезда, серьёзно переговорив тет-а-тет и, по-видимому, разъяснив свои позиции, Ленин и Сталин начинают действовать в чётком тандеме (в 1917-м г.), почти не вступая в противоречия.

В тот же поздний вечер, с 3-го на 4-ое апреля, Ленин произносит свою знаменитую "ураганную" речь, с балкона особняка Кшесинской, легшую в основу т.н. «апрельских тезисов», – ленинского текста «Задачи пролетариата в данной революции» (опубликован в «Правде» 07.04.), основными идеями которого, в качестве программы-проекта партии на ближайшее будущее, объявлялись: «вся власть Советам!», «перерастание буржуазной революции в социалистическую!», «никакой поддержки временному правительству!», «национализация всех земель», «слияние всех банков в один, национализированный, банк»,etc. – И тезисы эти повергли в шок не только представителей других партий, Чхеидзе и К°, но и, собственно, подавляющего большинства его однопартийцев: как-то уж слишком резво Ильич, по их мнению, взял тут с места в карьер. – В частности, Рыков, Каменев, Плеханов и даже (на тот момент) Сталин, и не только они, высказались, в разной степени, против…

[1] Кстати, определю понятие «терроризм», «террорист», «террор», а то у нас эти слова употребляют зачастую к месту и не к месту.

Террор – это совершение тяжких и особо тяжких преступлений (убийств, массовых убийств, взрывов, поджогов, захватов заложников и т.п. актов насилия), в целях создания массовых панических настроений, тревоги и страха, тем самым пытаясь, соответствующим образом, воздействовать на принятие органами государственной власти политических управленческих решений.

[2] Происхождение данного псевдонима «Н. Ленин» («Николай Ленин») довольно-таки туманно. Есть версия, что он создан по аналогии с «Волгиным», – одним из псевдонимов Плеханова, – как раз и возникший в процессе переписки Ульянова с Плехановым (1901 г.); есть вариант, что источником данного псевдонима является документ на имя некоего «Николая Ленина» (то ли рабочего, то ли даже умершего дворянина), под коим какое-то время жил-скрывался Владимир Ульянов; есть версия происхождения данного псевдонима от фамилии одного из весьма импонирующих Ульянову-Ленину персонажей из повести Л.Н. Толстого «Казаки» – Оленина; впрочем, есть и множество иных версий; и вряд ли что, впрочем, псевдоним берёт «начало» от известного «ленского расстрела», поелику тот случился много позже (в 1912 г.).

Вообще, г-н Ульянов имел множество пседонимов (насчитывают не менее 146-ти), среди коих: «Б.», «Б.Б.», «К. Тулин» (по-видимому, от «тулить», т.е. «прятать поглубже»), «Старик», «Фрей», «Рихтер» .

[3] Так Ленин сказал, завершая свой доклад о годовщине революции 1905-го г.: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции…». – Впрочем, в этом же докладе он ясно высказал мысль о том, что воюющая Европа весьма чревата революцией, и из сегодняшнего своего военно-кризисного состояния она, Европа, неизбежно будет «выходить», рано или поздно, всё равно только через социальную революцию: «…ближайшие годы как раз в связи с этой хищнической войной приведут в Европе к народным восстаниям под руководством пролетариата против власти финансового капитала, против крупных банков, против капиталистов, и эти потрясения не могут закончиться иначе, как только экспроприацией буржуазии, победой социализма…». Просто Ильич не предполагал, что всё это начнётся столь скоро…

[4]Гельфанд Израиль Лазаревич (1867-1924) – родившийся под Минском «немецкий» социал-демократ; с 1894-го г. позиционируется под псевдонимом «Парвус» (от лат. parvus – «маленький», «неприметный», «мальчик»); «…мы маленькие люди – на обществе прореха…» (В. Высоцкий); с 1903 г. – меньшевик; квартира Гельфанда-Парвуса (в Мюнхене и не только) обыкновенно служила явкой-пристанищем для беглых российских социал-демократов. Корешок Троцкого, – некоторое время, пребывая за границей, Лев Давидович жил у Парвуса, – и именно Парвус, как предполагается, надоумил (около 1904-го г.) Льва Давидовича на концепцию «перманентной революции», т.е. революции, которая случается отнюдь не сразу, вся и везде, а на такую, которая должна развиваться постепенно, но неуклонно, шаг за шагом, как в своём реальном «расширении и углублении» в данной конкретной стране, так и в своём распространении, постепенном и неуклонном, на весь мир. По словам Троцкого, в Парвусе его всегда удивляло совмещение в «одной этой голове бульдога» идеи мировой революции и какой-то сумасбродной страсти разбогатеть.

Парвус – один из создателей Петросовета (Петербургского совета рабочих депутатов), в 1905-м году, во время «первой русской революции»; по сути, рулил в этом Петросовете, вместе с Троцким (занимавшим, с 26.11.1905., пост председателя ПСРД); возможно именно Парвусу принадлежит весьма провокационная, со всех сторон, идея «финансового манифеста» (02.12.1905.), в котором ПСРД призывает, во имя революции, ускорить-устроить крах российской финансовой системы посредством массового изъятия населением вкладов (и именно в золоте!) и требований конвертировать бумажные деньги («золотые рубли») в золото, и к т.п. акциям, – разумеется, если бы государственная власть оставила эти столь провокационно-опасные призывы без внимания, то криптоколониальная финансовая система Российской Империи, завязанная на «золотой рубль», если уж и не рухнула, то, мягко говоря, испытала бы самые тяжёлые потрясения: Парвус-Гельфанд с Троцким-Бронштейном оказались арестованы уже 03.12.1905., – ибо игра зашла, действительно, слишком далеко.

Разумеется, вскорости г-н Гельфанд из ссылки сбежал – и прямиком в Германию; где стал курировать финансовые вопросы российских беглых социал-демократов, – и, на этой ниве, вскоре благополучно «попался»: вроде как куда-то умыкнул денежки, полученные от проката постановки пьесы «На дне» Горького-Пешкова в Германии, – за что вроде как даже был исключён из «местной» социал-демократической партии. Исключённый, подался в «финансовые советники» «младотурков», – вполне возможно, как раз по линии германской разведки, – в Константинополь. Благополучно сделал свой маленький гешефт на поставках в Балканской войне (1912 г.). Написал, в 1915-м г., в адрес германского Генштаба провокационный «Меморандум д-ра Гельфанда», о том, как немцам можно устроить революцию в России и, вообще, как последнюю можно удачно таким образом расчленить, а «украину» отдать «белым господам» из Германии; но только, главное – «дайте денег», хе-хе. Однако немцы не обратили особого внимания на этот опус.

Впрочем, даже в глазах большевиков г-н Парвус имел довольно сомнительную репутацию; даже Троцкий полагал его очень ненадёжным. Авантюрист и, извините, явный политический гешефтмахер, к 1917-му году «утерял доверие» даже в глазах Троцкого, а Ленин, вообще, вроде как отказался встречаться с ним, «слишком скомпрометированным», в Стокгольме, во время своего эпохального «переезда» в Россию. В итоге, г-на Гельфанда его бывшие друзья-большевики так и не пустили в Советскую Россию...

Скорее всего, Парвус-Гельфанд, действительно, имел определённые связи с различными разведками, – германской, английской, – и с некоторыми финансовыми кругами, однако эти свои связи с высшим истеблишментом разных стран он имел склонность раздувать, пуская «соратникам по партии» пыль в глаза; и, по-видимому, время от времени использовался упомянутыми разведками в качестве провокатора, жупела, «операции-заглушки прикрытия» или чего-то в том же духе.

[5]Платтен Фридрих (1883-1942) – швейцарский социал-демократ; сошёлся с Лениным на Циммервальдской конференции (международная конференция социал-демократических партий и организаций, состоявшаяся в сентябре 1915-го г., в швейцарском городке Циммервальде, осудившая империалистическую войну и призвавшая к миру «без аннексий и контрибуций»; группа Ленина, оказавшаяся тогда в меньшинстве, отстаивала тезис «превращения империалистической войны в гражданскую»). Куратор-сопровождающий «русских революционеров» из Швейцарии в Россию…

После революции, 01.01.1918., был ранен в руку, то ли во время покушения на Ленина, то ли попав, с Лениным, под огонь местной «разборки». 1-й секретарь компартии Швейцарии (с марта 1921-го г.). Активно сотрудничал с Коминтерном и с иностранными спецслужбами.С 1923-го г. – организует сельскохозяйственные коммуны в СССР; преподаёт…

Арестован в 1937-м году, получил 8 лет; в 1939-м, по «пересмотренному» делу, получил уже лишь 4 года, – якобы за… «незаконное хранение оружия», т.е. за наградной «революционный» револьвер. Якобы умер 22 апреля, – в день рождения Ленина!, – в лагере; по фейковой «перестроечной» информации якобы застрелен охранником потому, что срок его отсидки истёк; но это – совсем уж явная туфта.

Вообще, вся ситуация с Платтеном, связанная с его арестом за «наградной револьвер» и, тем более, с его «мутной» смертью в лагере, – наводит на определённые подозрения, в плане тайной деятельности советской разведки, её игр со «слишком много знающим» Платтеном и западными разведками.

Любопытно заметить, что третья жена г-на Платтена – Берта Циммерман – была арестована в том же 1937-м году, как немецкая и английская шпионка, – что, впрочем, совсем не удивительно, зная завязки товарища Платтена и К° с указанными разведками в начале ХХ века. Сюда же, странно-подозрительной выглядит смерть второй его жены – Ольги Корзлинской, – якобы выбросившейся из окна, как только узнала из газет (!) о том, что её мужа в Румынии (!) приговорили к смерти. Самим не смешно? Как говорится, «ниточки торчат». Только вот – чьи именно?

[6]Яков Станиславович Фюрстенберг (Ганецкий) (1879-1937) – уроженец Варшавы; есть версия, что – дальний родственник Парвуса-Гельфанда; с 1910 – в социал-демократической партии Королевства Польши и Литвы; корешок Ленина, Дзержинского, Урицкого, Чудновского; одно время крутил свой гешефт вместе с Гельфандом-Парвусом, создавая подставные фирмы и перекачивая через них деньги на подрывную деятельность в России, – в качестве «зиц-председателей» этих фирм выступали брат Якова Станиславовича – Генрих, и кузина – Евгения Суменсон. Во время Мировой Войны жил в «нейтральной» Дании, в январе – предусмотрительно перебрался в Стокгольм, – возможно, имея «горячую» информацию о скоро грядущих революционных событиях в России; назначен Лениным, тут же, 13.04., главой Заграничного бюро РСДРП (совместно с Воровским и Радеком); оставлен, «на связи», в Стокгольме (а сам Ильич, разумеется, подался в Россию – творить революцию).

Деньги «на революцию» в России, судя по всему, в Стокгольме получал отнюдь не от «подставного-засвеченного» Парвуса, – с которым к тому времени уже вроде как разошёлся-рассорился, – а от более серьёзных лиц, – именно в Стокгольме, к слову, располагался банк Ашберга, «Ниа банк», через который осуществлялась перекачка денег «из Америки» от, условно, Шиффа и К°, на смуту в России…

После Октябрьской революции, Ганецкий-Фюрстенберг займёт пост заместителя наркома финансов, и, вообще, станет занимать самые высокие должности в советском руководстве, в плане финансов и внешних экономический сношений; однако в 1932-м г. сделает своеобразный профессионально-управленческий кульбит и возглавит Управление цирков, ПкиО Москонцерта, переквалифицировавшись на «культуру»…

Арестован в июле 1937-го г., – расстрелян-зачищен в ноябре того же года. И, наверное, не столько даже потому, что «слишком много знал», сколько потому, что имел серьёзные давние крючки-завязки с иностранными, – английской (самое, здесь, главное!) и германской, – разведками. А это, на указанное время – уже было «очень плохо»…

Продолжение следует

http://gleb-negin.ucoz.ru/blog/1917_ironichnaja_logika_revoljucii_prodolzhenie_dopolnenie_igry_kapitala/2017-11-11-92

P.S. P.S.

1.Актуальное, в тему домарки, видео: Е.А. Прудникова: о революции, Николае II, "Матильде", "репрессиях":

2.И.С. Ашманов, в тему опять же, об информационных войнах: