1917. Ироничная логика Революции. Продолжение-дополнение. Игры Капитала - 11 Ноября 2017 - Блог

Прошу прощения, отчего-то, публикуя материалы, пропустил одну из частей своего текста. Восполняю этот пробел.

К 100-летию Великой октябрьской социалистической революции

1917. Ироничная логика Революции. Продолжение-дополнение (после "Продолжения первого", перед "Продолжением вторым"). Игры Капитала

«…В Москве, в одном из цирков, созвано было собрание инвалидов, солдат и офицеров совместно. Оратор-калека резко заговорил с трибуны про офицеров. Поднялся протестующий шум, стук ногами, палками, костылями. «А давно ли вы, господа офицеры, оскорбляли солдат розгой и кулаком?» Раненые, контуженые, изувеченные люди стояли стеной друг против друга: калеки-солдаты против калек-офицеров, большинство против меньшинства, костыли против костылей. В этой кошмарной сцене на арене цирка была уже заложена грядущая свирепость гражданской войны…

…17 апреля в Петербурге состоялась кошмарная патриотическая манифестация инвалидов: огромное число раненых из столичных лазаретов, безногих, безруких, забинтованных, двигалось к Таврическому дворцу. Тех, кто не мог идти, везли на грузовых автомобилях. На знаменах значилось: «война до конца». Это была манифестация отчаяния человеческих обрубков империалистической войны, которые хотели, чтобы революция не признала принесенные ими жертвы бессмысленными. Но за манифестантами стояла кадетская партия, точнее, Милюков, подготовлявший назавтра свой большой удар…» (Л.Д. Троцкий)

А тем временем, в апреле 1917-го г., «союзники» начали своё наступление на Германию…

Обыкновенно историки недоумевают: отчего это, вдруг, французы и англичане начинают свой штурм Нуайонского выступа и, далее, «линии Гиндернбурга»,отнюдь не тогда, когда, казалось бы, будет подготовлено наступление и на Восточном фронте (со стороны России), чтобы ударить, наконец, по Германии, одновременно с двух сторон, – а идут в атаку именно тогда, когда на Восточном фронте ни о каком наступлении и речи быть не может; да и на собственном фронте наступление ещё должным образом отнюдь не подготовлено?

Однако, я полагаю, те же англичане прекрасно понимали, что подорванная ими изнутри Российская Империя, «благополучно» отправляющаяся, разваливаясь, на дно Истории, вскорости, очень возможно, реально развалится и уже не будет представлять собой никакой опасности для Германии, – а только, скорее, окажется её военной добычей, – и вот пока Россия ещё не совсем «утонула», пока она так или иначе сковывает значительные силы Германии и её союзников на своём фронте, необходимо, как можно быстрее, начать собственное, «одностороннее», наступление, – поскольку, чем дальше, тем оно, наступление, станет всё более проблематичным: ибо немцы уже смогут перебрасывать значительные части на Западный фронт…

Новым главнокомандующим французских войск, с декабря 1916-го г., стал Робер Нивель (сменивший на этом посту Жозеф Жак Сезера Жоффра) и, по-видимому, в столь скором-неподготовленном наступлении «союзников» на «Нуайонский выступ» сказалось и ретивое желание новоиспечённого главнокомандующего поиметь лавры Победителя Германии.

Общая численность англо-французских войск составляла ~ 4,5 млн. человек, при ~ 17 тыс. орудий; им противостояло ~ 2,7 млн. немецких войск, при ~ 11 тыс. орудий; собственно, на линии намечаемого главного удара французы и англичане сосредоточили до 1,5 млн. солдат и до 11 тыс. орудий, в то время как немцы располагали на данном участке ~ 300 тыс. солдат и почти 2,5 тыс. орудий. Очевидно, англичане и французы имели серьёзное, кратное превосходство в живой силе и в артиллерии, – однако, во-первых, немцы заранее уже отвели свои основные, здесь, части со стратегически уязвимого «Нуайонского выступа» на хорошо укреплённую «линию Гинденбурга», крепко обустроенную дотами и прочими фортификационными сооружениями, тем самым ещё и сократив линию фронта, неплохо приготовившись к обороне; а во-вторых, немецкая военная разведка заранее узнала подробности англо-французского наступления, – что, дополнительно, дало определённые козыри немецкой, обороняющейся стороне.

В итоге, французы и англичане упорно штурмовали «в лоб» немецкие укреплённые позиции, положив огромное количество живой силы и техники (самолётов и танков), – но почти ничего, в плане прорыва или серьёзного продвижения вперёд, не говоря уж о разгроме немцев, не добились. Общие потери этой масштабной операции (проходившей, по «европейскому» стилю, с 16.04. по 09.05.1917.), со стороны англо-французских войск, убитыми и ранеными, составили ~ 350 тыс. человек, у немцев ~ 160 тыс.

Да, кстати, во Франции, в связи со всеми этими военными неудачами, в тылу поднимается соответствующая «революционная» волна, однако «демократическая» Франция разбирается с бунтовщиками не в пример «царской России» жёстко: военно-полевой трибунал начинает работать в режиме «революционной гильотины». И вскорости вся эта буза «благополучно» сходит на нет.

Теперь, кроме как можно скорейшего вступления в войну Соединённых Государств Америки (оное, по факту, произойдёт лишь в июне 1917-го г.; хотя войну Германии СГА объявили ещё 06.04.1917.), «союзникам», дабы отвлечь поднявших вроде как голову немцев,оказывается необходимым срочно организовывать и «русское наступление», на Восточном фронте, – задействуя под это дело своих марионеток в России…

Но это всё случится чуть позже. А пока, заметим, в Россию, помимо Ленина и К° из Германии, возвращается ещё одна спецгруппа «революционеров», во главе с Троцким-Бронштейном, – как раз «из Америки»…

Вот эти ребята были связаны с иностранными спецслужбами и финансовыми кругами западных стран ещё более серьёзно, нежели «ленинцы».

Бронштейн Лейба Давидович (1879-1940) – по материнской линии – из банкирского рода-клана Животовских, отец – крупный землевладелец в Херсонской губернии; был склонен к потерям сознания от сильных волнений (возможно, эпилепсии?).

В первый раз Лейба (Лев) Давидович «сел», за «революционно-террористическую» деятельность, в 1898-м г. При побеге из ссылки из-под Иркутска, в 1902-м г., использовал фальшивые документы на имя «Николая Троцкого», – с тех пор так и стал – «Троцким».[2] Идеолог «перманентной революции», подброшенной ему Гельфандом-Парвусом. В Лондоне, куда бежал-уехал, встретился с Лениным; за своеобразную, скажем так, манеру поведения, Ильич называл Троцкого «иудушкой» (записка «О краске стыда у иудушки Троцкого», 1911 г.); имел также клички-псевдонимы: «Пётр Петрович», «Львов», «Л. Яновский» etc.

Рулил Петербургским Советом во время «революционных» событий 1905-го г., – сперва за спиной председательствующего «фунта» Хрусталёва-Носаря, а потом и самолично, занимая председательский пост (с конца ноября 1905-го г., совместно с двумя «фунтами» – «Сверчковым» и «Злыдневым»); после выпуска провокационного «Финансового манифеста», созданного им совместно с Гельфандом-Парвусом, вновь сел, «на вечное поселение»,– однако, разумеется, по дороге сбежал и подался в эмигранты.

В бытность свою вроде как «военным корреспондентом» (от либеральной газетёнки «Киевская мысль») на Балканах, в Болгарии, во время «Балканских войн» 1912-1913-й гг.), тесно спелся-сошёлся в г-ном Раковским.[3]

Возглавил, заочно, созданную в Петербурге в конце 1913-го г. партийную группу «межрайонцев», – ни большевиков, ни меньшевиков, а чего-то «промежуточного», вроде как стремящегося к «объединению» первых и вторых; в «межрайонцы» входили такие известные «революционные персонажи» как Урицкий, Йоффе, Володарский, Луначарский etc.

Во время своего пребывания в Вене, в 1912-м г., Лев Давидович сошёлся с Фрейдом и фрейдистами, – к слову, сам тоже, скажем так, недолюбливавший своего отца.

Осенью 1916-го г., как подозрительный элемент, был выслан из Франции – в Испанию, – но и в Испании, посаженный там было на трое суток, не задержался, – перенаправился в Америку, – и прибыл в Нью-Йорк 13.01.1917. – Любопытно отметить, что денежками, и отнюдь не маленькими, в путь-дорожку, из Испании, Льва Давидовича снабдил, по соответствующему поручению, Эрнест Барк – племянник «последнего» министра финансов Российской Империи Петра Львовича Барка (министр финансов с мая 1914 по февраль 1917-го гг.).[4] – И после, проживая в Америке, г-н Троцкий завсегда имел там «на кармане» сумму не менее 500 $, нигде, однако, не работая и живя, при этом, очень даже безбедно. В Нью-Йорке спелся с Бухариным, пописывал «статейки».

После «благой вести» о революции в России – 27-го марта отчалил, в тёплой компании «соратников», имея 10 000$ «на карманные расходы» (по нынешнему курсу более полумиллиона).

Однако… не доплыл, а был остановлен британскими спецслужбистами в порту Галифакса (Канада). – Лев Давидович стал возмущаться, бузить, а когда его стали «бесцеремонно» скручивать британские службисты, начал извиваться, брыкаться,кусаться и кричать благим матом.

Задержание это, судя по всему, произошло даже не вследствие попытки создать британскими спецслужбами соответствующей «дымовой завесы», делая вид, что мы, дескать, искренне против всех этих «русских революционеров» и, вот, даже арестовываем их, – а элементарно в силу того, что спецпроект «русская революция», осуществляемый британским высшим истеблишментом и разведкой, был, действительно, довольно тайным, и в него, разумеется, не были посвящены обычные сотрудники-чиновники данных служб, вот и «стандартно» задержавшие крайне подозрительного типа («Троцкого»); тем паче учитывая, что вышеупомянутый план, скорее, осуществлялся именно через разведку (МИ6), а не контрразведку (МИ5), что также создало, здесь, соответствующую «несогласованность» служб.

А вот когда, своего рода «окружным путём», создав необходимую «картинку прикрытия», британское правительство получило соответствующую «ноту протеста»от российского марионеточного ему «временного правительства», от министра иностранных дел Милюкова (английской шестёрки), – то г-н Бронштейн был благополучно отпущен.

Оцените ситуацию: то самое «временное правительство», которое г-н Троцкий ехал вроде как свергать, само просит отпустить своего заведомого ниспровергателя!, – это что? – только самоочевидная «игра в поддавки».

Только Играют тут – британцы; и Играют – своими марионетками из «временного правительства».

Впрочем, теперь в эту Игру уже вписывались и американские банкиры, – собственно, главные кураторы г-на Троцкого-Бронштейна. Я бы так сказал: «спецоперация Троцкий», с его идей «перманентной революции», имела своим «финансовым» основанием стремление американского Капитала отжать, хотя бы частично, из России, британцев, которые, после «февральского переворота», «благополучно» овладевали «тонущей» Россией, полностью контролируя «временное правительство»; а вот Троцкий и К°, по мысли американских финансовых воротил, должны были совершить ещё один переворот в России, – только теперь в их, американских кланов, интересах, – а потом, посредством «экспорта революции» на другие страны и континенты, тем самым, создавать, аналогичную нынешней, ситуацию «управляемого хаоса», давая возможность этому американскому Капиталу перераспределять в свою пользу вот уж было поделенный Земшар.

Разумеется, «спецоперация Троцкий» курировалась и британской разведкой и британским финансовым истеблишментом; ибо дело в том, что интересы в данной Игре и, собственно, американских кланов и кланов английских – до поры до времени, совпали: в плане революционного обрушения, окончательного, России, как геополитического Игрока, с дальнейшим овладением всеми её, былой «Российской Империи», ресурсами.Так что, и те и другие, на данный момент, вроде как «совместно» «играли» «Троцкого»; и вся делёжка, как предполагалась, промеж, условно, американцами и англичанами должна будет начаться, разумеется, только после победы «перманентной революции» («троцкизма») в России. Но это уже будет несколько другая история...

NB. Тут надо пояснить одну, как мне представляется, важную вещь.

Капитал, в сущности, транснационален. И все эти финансовые кланы, которые так или иначе играли свои роковые роли в «русской революции» и кукловодили туземными «вождями», – все эти Ротшильды, Рокфеллеры, Варбурги, Куны, Лёбы, Шиффы, Барухи, Морганы и пр.,[5] – кучковавшиеся вокруг «американской» «Федеральной Резервной Системы»,– они, с одной своей стороны, вроде как принадлежали тем или иным «государствам» (СГА, Великобритании, Германии, Франции и т.д.), с другой своей стороны – были вполне «космополитичны», более того – эта их «космополитическая» «транснациональность» лежала глубже и основательнее, нежели их «национальная» принадлежность.

Разумеется, им, проворачивая свои Гешефты, приходилось считаться с национальными интересами тех или иных государств, с представителями национальных элит этих государств, которые так или иначе пытались отстаивать национальные государственные интересы, – однако, надо заметить, насколько финансовые интересы этих крупнейших финансовых кланов совпадали с национальными интересами стран, к которым они вроде как были «привязаны», настолько они и реализовывали, помогали реализовывать, эти «государственные национальные интересы», а насколько несовпадали – настолько они, эти Финансовые Воротилы, действовали вразрез «национальным государственным интересам» вроде как «своих» государств.

Здесь сказывалось одно из основополагающих противоречий складывающейся мировой «империалистической» Системы: между транснациональным характером капиталистической «экономики» (хрематистики) и национальным (ещё) характером международного политического устройства.

И в этом смысле, все эти «национальные государства», в ходе Первой Мировой Войны, в сущности, оказались «разменной картой» в руках международного Капитала, ломающего, в числе прочего, мешающие его глобальному торжеству «национальные государства», и это прежде всего касалось Империй: Российской и Германской, в первую голову; а там уж, до кучи – и Австро-Венгерской, и Османской.

До Британской Империи, надо сказать, черёд тогда ещё не дошёл, – ибо она, в значительной мере, как раз и представляла собой «гнездо» («Лондонский Сити», Банк Англии) этого, становящегося всё более транснациональным, Капитала, – и потому интересы данного Капитала и интересы, собственно, Британской Империи, – в частности, что касается обрушения Германской и Российской Империй, – в данной Войне совпадали. – До Британской Империи черёд, в определённой степени, придёт во время Второй Мировой Войны, – но это уже будет несколько другая история.

Для запала Первой Мировой Войны и реализации, её посредством, своих «революционных» глобальных планов, Глобальным Капиталом уже была создана упомянутая «Федеральная Резервная Система» Соединённых Государств Америки, – своего рода «долларовая бензоколонка», питающая своим «денежным топливом» данную Войну. Она и питала. И, попутно, питала и «революции» в неугодных транснациональному Капиталу Империях.

И в этом важнейшем аспекте («обрушение Империй») интересы данного транснационального Капитала совпали с национальными (точнее сказать, здесь, имперскими) государственными интересами Великобритании.

Однако в некоторых нюансах, по-видимому, интересы этого транснационального Капитала и интересы Британии, как государства, чуточку уже расходились. Вот они (условно, «транснациональный Капитал» и Великобритания) и вели свои, слегка разные, Игры на «русском революционном поле». Хотя, в сущности, и в значительной мере, их Игра была и вполне единой.

Однако, скорее всего, если брать возможные нюансы этой Игры, то британцы играли прежде всего Керенским и К°; транснациональный Капитал, в значительной части своих интересов тогда совпадающий с интересами, собственно, американского государства – играл Троцким и К°.

Пытались играть они, и те и другие, и совместно, скорее всего, и Лениным. Правда, Ильич, по-видимому, предпочитал вести именно «свою игру», используя, в своих целях и интересах, в этой своей Игре, интересы и цели данных глобальных Игроков.

…В канадской тюрьме задержанный г-н Бронштейн, – в силу, по-видимому, своей, пусть и не столь ярко и чисто выраженной, нежели оная наличествовала у г-на Керенского, истероидности, – произносит пламенные революционные речи для местных ЗК, и даже вроде как кого-то из них «обращает» тем самым в неофиты «перманентной революции».

Кстати, британский посол Дж. Бьюкенен, сыгравший столь важную роль в «февральской русской революции», сказал в ту пору совсем уж нелепую вещь, пытаясь перевести стрелки в «деле Троцкого», опять же, на «немцев»: что, мол, Троцкий плыл на пароходе с «немецкими» деньгами...

Ага, из Америки – с «немецкими» деньгами. Из Тулы – со своим самоваром. Прокололся сэр Джордж. По-видимому, совсем уж за лохов стал держать свою «российскую аудиторию».

…В конце концов, разумеется, г-н Бронштейн был благополучно отпущен, – и прибыл в Петроград, – через Швецию, а потом Финляндию, – 04.05.1917. – Где его уже вполне «ждали», и, тут же, 05.05.1917. – торжественно «избрали» в Исполком ПСРСД…

Ну вот, теперь, с приездом данного «гостя из Америки», сложился, почитай, весь расклад движущих сил «от Февраля – к Октябрю».

В принципе, тот расклад сил, который имел место в России накануне «Февраля», остался, – однако, всё же, претерпел некие, и довольно существенные, в себе, изменения.[6]

Основные Игроки на «русском поле», в указанное время – британцы, – разумеется, по прежнему, сохранялся свой статус главного Субъекта-Игрока; более того, практически их марионетки и утвердились тогда у власти, в «лице» «временного правительства»; да и «верхушка» Петросовета дрыгалась на их, англичан, по преимуществу, ниточках.

Однако – это всё на поверхности власти, так сказать, на её «политической поверхности». Под спудом же этой «поверхности» всё увереннее стал шевелиться не особо подконтрольный им, так сказать, «Хаос».

Ибо такая социальная сила, как народ, в целом, в основном – крестьянский и солдатский, – прежде, до «Февраля», бывший в той или иной мере промонархически настроенным, теперь, после того Николай II его кинул, «отрекшись» от престола (ежели придерживаться «официальной» версии),[7] вполне в русской культурно-исторической логике – обратился в стихийного социалиста.

И эта стихия, её энергия – искала приложения и выхода. И, не находя ничего тут конструктивного, разливалась Хаосом и Смутой. Чем, впрочем, ловко, до поры до времени, пользовались те силы, которым именно это, – хаос и смута, – было, в России, и нужно…

России же, как культурно-исторической Системе, нужен был – вектор развития, та культурная доминанта (в терминах Л.Н. Гумилёва), которая эту энергию-стихию, с её разрушительным знаком «-», превратила бы в «+».

Однако покамест такой силы-вектора вроде бы не было…

Да, в стране были «социалистические партии», – разного спектра и толка «социал-революционеры», «социал-демократы» и пр., и пр., и пр., – которые набирали в ту пору всё больший и больший вес, зарабатывая «висты» на «стихийном социализме» «народных масс»; однако проблема тут состояла в том, что данные партии создавались, изначально, не как нечто конструктивное для страны, а как прежде всего разрушительное, деструктивное, как Антисистемы, создавались соответствующими спецслужбами за рубежом и курировались местными соответствующими «департаментами» внутри страны, – что так или иначе предопределяло специфический, скажем так, отбор в «руководство» этих партии: людей с «нужными» наклонностями, деструктивных, зачастую откровенно патологических, личностей, с огромными комплексами и раздутым рессентиментом, а часто банальных провокаторов и «дельцов от политики», да и просто отморозков. И теперь, когда все эти, априори маргинальные и составленные из маргиналов партии вышли на первые роли – возникло острое противоречие промеж их, этих партий, сущностью, их «природой», качеством тех людей, которые собой наполняли эти партии, и тем, что от них теперь вроде как требовала История: не разрушения, а созидания, созидательного вектора развития.

А они, эти партии, в принципе, по своей сути-природе, и люди, которые, в соответствии с заданной сутью-природой этих партий эти партии собой наполняли, ни на что подобное были категорически не способны. Хоть и провозглашали те лозунги, которые вроде как были вполне созвучны чаяниям народа…

Та группа заговорщиков-февралистов, которая представляла собой крупный олигархический капитал – вроде бы, всё, выиграла, заполучила полную власть в стране: т.е. стала иметь в стране всё, ни за что при этом не отвечая; она и стала дербанить страну, растаскивать её, ещё пуще (чем при царе) наживаться на Войне и т.д. – Разумеется, под чутким британским руководством; хотя и с большим зазором, здесь, «свободы».

Британцы, по сути, только стояли за ширмой и, снисходительно улыбаясь, подталкивали и направляли местную компрадорскую олигархическую элитку делать, – в стране и со страной,– всё то, что она, эта, с позволения сказать, элитка, и сама как раз желала…

Впрочем, эта олигархическая элитка, как реальный политический Субъект-Игрок, почти не существовала; она существовала, скорее, лишь в качестве совокупности шахматных фигурок, которые двигают реальные Игроки (те же британцы), пусть даже теперь и в виде короля (тот же Г.Е. Львов, а потом А.Ф. Керенский), – кстати, по факту, самой слабой и уязвимой фигуры…

А что же генералы-заговорщики, которые, почитай, сделали всю грязную работу в «Феврале»?

Назначенный Главковерхом (вроде бы с 11.03.1917., но официально лишь с 02.04.1917.) генерал М.В. Алексеев, «благополучно» слетел с этого поста 22.05.1917. – Впрочем, «наивный» генерал потом ещё раз (и вновь в должности «начальника штаба Ставки») сделал самую грязную работку – арестовал (01.09.1917.), для Керенского и К°, «мятежного» генерала Корнилова. После чего, замаранный дважды по уши, и вновь назначенный «на недельку» Начальником штаба Ставки Главковерха, спустя эту самую недельку – вышел в отставку… Дал себе, так сказать, сам пинка…

Генерал Н.В. Рузский, собственноручно и непосредственно выбивавший у Николая II «отречение», банально слетел (25.03.1917.) со своей должности командующего Северного фронта… И уехал, «навстречу судьбе», в Кисловодск, «поправлять здоровье»…

Те «генералы-мавры», которые «сделали своё грязное дело» теперь уже могли, – и, более того, должны были, – уйти: как обведённый вокруг пальца«отработанный материал». Их место должны были занять другие генералы, – как раз поднявшиеся на «революционной стихии Февраля»: Корнилов, Деникин, Колчаки и т.п.

Однако эти генералы, надо заметить, в силу подобных революционных пертурбаций, уже в явно меньшей степени могли быть реальными Субъектами Игры, нежели те, прежние, командовавшие фронтами, у которых в подчинении находилась не разложившаяся ещё армия. Теперь эта армия ускоренными темпами разлагалась и уже всё менее представляла собой реальную политическую силу, – и потому вновь поднявшиеся генералы были уже не столько теми людьми, которые имели за собой реальную силу-армию, сколько более политическими картонными фигурками, подобно «гражданским» «игральным картам» (сиречь, «публичным политикам»), – которых, опять же, выкладывали на «игровой стол» всё те же британцы (например).

А теперь об упомянутых «картонках», – представителях «буржуазных партий», заседавших во «временном правительстве», активно пытавшихся надувать щёки и создавать видимость «управления страной».

Будучи выразителями, на «политической поверхности», интересов олигархического компрадорского Капитала (а в сущности – Капитала британского и транснационального), данные ребята никакой, собственно, политической Субъектности не имели, а были лишь, как и стоящие за ними олигархи-компрадоры, «фигурками Игры», не более того. По определению и в принципе.

К слову, никаких серьёзных монархических сил в стране на тот момент тоже уже не было. Временное правительство и Петросовет, бывало, истерили по поводу фантома того или иного «монархического заговора»; но всё это было, мягко говоря, несерьёзно. Скорее, жупел «монархического заговора» представлялся данным «фигуркам» очень удобным провокационным пугалом, который отвлекал народ от их, этих горе-правителей, постоянных неудач и давал возможность указывать на «виноватого» (разумеется, реально не существующего) во всех этих неудачах.

К слову же, и ВП и ПСРСД своими указами запретили, почти сразу, «правые» партиии «правые» (условно, «монархические») периодические издания, – хотя уже сам «факт» «отречения» НиколаяII, и без того, выбил у этих партий и движений их идеологические и социальные основания; народ, так или иначе, отхлынул от этих партий, и они и безо всяких «запретов» потеряли почти всю свою реальную социальную силу.

Это ослабление «правых» (монархистов), тем более в виду их «запрещений», надо заметить, сдвинуло весь российский политический спектр: «центр» (в основном, буржуазно-либерального толка) стал «правыми»; прежние «левые» (социалисты) стали – «центром»; а былые «социалисты» маргинального типа (вроде эсеров крайне левого толка, или те же большевики) – стали теперь вполне «официальными» «левыми»…

И вот приехал Троцкий – главная фигура Игры транснационального Капитала (Фининтерна, условно)…

Теперь все фигуры расположились на «игровом поле» «тонущей России». И Игроки вроде бы изготовились играть-доигрывать, казалось бы, вот уж выигрышную партию…

[1] Весьма интересную версию причин подобного бездарно-глупого штурма англо-французскими войсками немецких укреплений даёт в своих книгах Н.В. Стариков, увязывая данный штурм с определенными играми британской разведки с немецким Генштабом, обеспечивая тем самым спецоперацию, условно, «пломбированный вагон» (наипаче и атаки на нуайонский выступ, и отправление «пломбированного вагона» произошли в один и тот же день – 27.03. (09.04., по «новому-европейскому стилю»)). Версия – вполне возможная. Однако я изложил выше события «Нуайона» в самом простом варианте их развития, как вполне объяснимые лишь вышеуказанными причинами.

[2] По существующей легенде, Лев Бронштейн вписал собственноручно данную фамилию в свой «конспиративный» паспорт «в честь», якобы,некоего тюремщика (по фамилии Троцкий) из Одесской тюрьмы, в коей недавно сидел, который произвёл на него, Льва Давидовича, особо яркое впечатление своей величественной фигурой и царскими повадками. Версия, скажу прямо, так себе. Но есть и иные версии происхождения псевдонима: от западно-русского (литовского; из черты оседлости) городка Троки (ныне Тракай); от немецкого слова Trotz - «вопреки»; к слову, Лев Давидович однажды «выбрал» себе ещё один свой известный псевдоним «AntidOto», – от итальянского слова antidoto, на которое, по легенде, не глядя, в словарь, он тыкнул пальцем, выбирая себе псевдоним, – т.е., по-русски, «противоядие»,– а вот это самое «противо-» (итал. anti) – оно, по смыслу, довольно близко к вышеупомянутому немецкому слову, – так что, не отсюда ли и «получился» «Троцкий»?

[3] «Раковский» «Христиан» «Георгиевич» (1873-1941) – вроде бы «болгарский» еврей с румынским паспортом; в Швейцарии, с 1890-го г., приобщился к «социал-демократии»; приезжая в Петербург, в 1900-е гг., инструктирует и осуществляет прочее «чуткое руководство» такими будущими «февралистами» как Милюков и Струве; во время Балканских войн сходится с Троцким-Бронштейном, и, вообще, вращается в орбите «межрайонцев».

На поверхности – фигурирует как «австрийский» агент, хотя, в более глубокой своей сущности – завязан, судя по всему, на британские спецслужбы, имеет выход на «большие деньги». В Первую Мировую Войну спелся и с Парвусом, – от которого тогда уже открещивались почти все прочие социал-демократы. Через Раковского шли денежки и Троцкому, и Мартову (меньшевикам).

Арестован, яко «австрийский агент», в Румынии (когда та решила вступить в войну на стороне Антанты, только навредив, тем самым, России, растянув-обвалив фронт), в августе 1916-го г. – Освобождён «революционными» российскими солдатами 01.05.1917.; подался в Петроград.

Во время Октябрьского переворота – уже в Стокгольме, как раз, где ему и было «самое место», – в том самом узловом центре «перекачки» денег из-за океана на «русскую революцию».

После Октябрьской революции, займёт пост руководителя СНК «Украины» (с января 1919-го г. по июль 1923-го г.), совмещая с постом народного комиссара иностранных дел «Украины», а какое-то время (до 1920 г.) и НК внутренних дел. Наличествует в составе советской делегации на Генуэзской конференции (апрель-май 1922-го г.).

Однако… начинает неадекватно раскачивать «национальный вопрос», выступает против сталинской политики по этому вопросу, – за что получает справедливую оценку от Иосифа Виссарионовича как «национал-уклонист» и «сепаратист» (1923-й г.), – вполне в соответствии, по-видимому, с настроениями местных «протоукров», коими руководил.

После чего г-на «Раковского» направили послом в… Англию. Кстати – маркер. Ибо абы кого в Англию большевики не направляли «послом», всё только тесно связанных с её разведкой и истеблишментом людишек, – вроде Литвинова-Валлаха, Майского-Ляховецкого и т.д. С 1925-го г. – посол во Франции. В 1927-м г. – снят со всех должностей, – как раз началась серьёзная битва внутри советской элиты, – как откровенный «троцкист»; вскорости – исключён из партии и сослан, на 4 года, в Кустанай. Однако в 1935-м г. вроде как возвращён и восстановлен в партии.

Но… в 1936-м г. вновь арестован, – и пошёл по делу «антисоветского правотроцкистского бока», – что, впрочем, учитывая биографию данного персонажа, более чем даже очевидно и совсем не удивительно; по этому же делу проходили такие одиозные личности, как Бухарин, Ягода и т.д., всего 21 человек, – подавляющее большинство фигурантов получили, в марте 1938-го г., смертный приговор, однако «Раковский», судя по всему, сумел тогда «выторговать» себе, конкретно расколовшись, открыв все свои явки и пароли, связи с зарубежными разведками и истеблишментом, 20 лет отсидки, – можно предположить, что эти откровения Раковского удивили даже видавшего виды И.В. Джугашвили-Сталина.

Впрочем, это не надолго продлило жизнь «Христиану Георгиевичу», – он был расстрелян, в виду наступающих немецких войск, под Орлом, 11 сентября 1941-го года.

Кстати, я написал имя, отчество и фамилию «Раковского» в кавычках, потому что далеко не уверен, что это настоящие имя и фамилия данного «международного персонажа».

[4] Штришок про упомянутого П.Л. Барка: крупный финансист, банкир; в годы Гражданской войны – один спонсоров «белых»; «свой в доску» в британском финансовом истеблишменте, «советник» в Банке Англии (!), занимал высшие посты в различных европейских банках, так или иначе лежащих под английским Капиталом; не только получил британское подданство, но и возведён в «рыцари»…

[5] Многие из этих упомянутых ребят, были… родственниками. Шифф – муж дочери Лёба, дочь Шиффа – жена Феликса Варбурга, Пол Варбург (собственно, главный идеолог создания ФРС) – муж другой дочери Лёба… И т.д., и т.п.

Любопытно, в этой связи, обратить внимание на аналогичное, – словно как зеркальное отражение упомянутого «кругового родства» воротил Капитала, – «круговое родство» и среди тех, «революционеров» всех мастей, коих оные «спонсировали»: Розенфельд (Каменев) – муж сестры Бронштейна (Троцкого), племянник Бронштейна (Животовский, – к слову, тоже из «банкирского рода») – муж сестры Цедербаума (Мартова), и т.д. и т.п.

[6] О раскладе социальных групп и сил накануне «февральского переворота» см. авторский текст «Февраль: расклад сил». Ссылка:

http://gleb-negin.ucoz.ru/blog/fevral_rasklad_sil_samoderzhec_narod_starovery_cerov/2016-12-13-62

И далее.

[7] Даже если придерживаться той версии, что Николай, в действительности, не отрекался, и его «отречение» есть лишь вброшенный заговорщиками в медийное пространство, как сейчас говорят, «фейк», то это, в данном случае, сути дела не меняет, потому как народ отныне всё одно «знал», что Николай «отрёкся», сиречь – кинул народ и страну. В то время никто, почитай, и не подвергал сомнению «факт» «отречения». Всё было здесь для всех вполне «очевидно».

Продолжение см.:

http://gleb-negin.ucoz.ru/blog/1917_ironichnaja_logika_revoljucii_prodolzhenie_vtoroe_rasstanovka_figur/2017-11-01-86

P.S.

100-летие Октябрьской революции: "Суть Времени":

2.А.И. Фурсов "Россия в паутине глобализации":