(Продолжение; нач. см. Часть  1, Часть 2, Часть 3)

Можно сказать, что с окончанием «горячей» Гражданской войны, первый этап эпидемии «украинского национализма» если не окончился, то перешёл в латентную, скажем так, фазу.

Проблема «окончательного лечения» оказалась, в сложившихся условиях, неразрешимой; и вот почему. Дело в том, что пришедшие к власти в России большевики сами были отнюдь не заинтересованы в полном и окончательном разрешении данной проблемы-болезни.

Оказавшиеся волей политических судеб у кормила власти в России большевики, чуть огрубляя ситуацию, подразделялись в себе на 4, скажем так, типа:

1) Страдальцы острым рессентиментом по отношению к Российской Империи (большая часть евреев, староверов etc., – для которых «революция», «большевизм» были прежде всего удачным средством сведения счётов с ненавистной «родиной-мачехой», «проклятой Россией», и компенсации, тем самым, серьёзных личных психических патологических проблем); 2) «бизнесмены-революционеры» (т.е. те, кто делали на «революции» свой «маленький гешефт», ловя рыбку «сверхприбыли» в мутной воде, например, зарабатывая на контрабандных поставках оружия, «распиливая» деньги, выделенные на «революцию» и т.д.; сюда же можно отнести и просто уголовный мафиозный элемент, хорошо понявший свои выгоды от революционной смуты и всплывший, как пена, на её поверхности); 3) откровенные агенты британской, прежде всего, разведки и/или банкирских кланов с Уолл-стрит (своего рода британские и олигархических американских банкирских кругов «агенты влияния»); 4) реальные адепты «коммунистической веры», верящие в «светлое будущее человечества» и действительно стремящиеся к созданию во всём мире (в перспективе) справедливого и свободного общества.

Помимо вышеназванных «идеальных типов» (в терминах М. Вебера), по-видимому, как обычно, имело место быть «в революции» и множество просто оболваненных дурачков, подавшихся в «коммунисты», потому как «революция» – это «круто» и «модно», и, мол, «умные люди научили». Но это всё мелочь, шелупонь, не играющая реальной серьёзной роли, всегда обречённая «массовка».

Надо заметить, что типы 1,2 и 3, зачастую, просто совпадали в одном лице. И эти типы так или иначе использовались иностранными, прежде всего, центрами силы (Великобританией, СГА, чуть в меньшей степени – Германией) для разрушения их геополитического конкурента – Российской Империи («ничего личного, только политика»; или, как вариант – «бизнес»); хотя, впрочем, как минимум, у одного из основных «заказчиков» революции в России – американского банкира, главы в ту пору банка «Кун и Лёб», Якоба Шиффа – тут было явно «личное дело»: сей субъект реально патологически ненавидел русскую монархию и, вообще, православное христианство.

Безусловно, в разрушении Российской Империи основную роль играли не большевики – она рухнула под ударами других, «либеральных», сил; а большевики – поднялись на той мутной волне, которую поднял злополучный «Февраль»; и даже более того, большевики, которые, по планам британских и американских олигархических их кураторов, должны были всадить «осиновый кол» в сердце Исторической России, и, разрушив Россию, как государство, сдать её «осколки» в полное пользование транснациональным корпорациям, – тем самым устанавливая англосаксонский контроль-власть над всем миром (Германия же тоже должна была рухнуть, и рухнула!), – так вот, эти самые большевики, вопреки «банкирским сценариям», взяли да и принялись заново собирать разваливающуюся страну, строить новую «Красную Империю»!

Первые три типа, скажем так, вполне бы удовлетворились указанным «первоначальным англосаксонским планом», – разве что, конечно, нижайше надеясь, при этом, на определённую (желательно – побольше) себе долю в будущем «снимании сливок» с разрушенной России. – Ну и, разумеется, тут очень важно, особенно для «первого» типа – им нужно было лично «оторваться» во время кровавых зачисток несогласных с подобной участью русских, православных! – и тем самым компенсировать свою накопившуюся ненависть, злобу и рессентимент. – Чем, впрочем, они и занялись активно во время «красного террора» и т.д.

Тут надо учесть, что, действительно, одной из главных проблем для власти большевиков – были именно русские, русский народ. Отнюдь не желавший ложится под нож, или, в «лучшем» случае – становиться рабом «нового мирового порядка», быть «хворостом мировой революции». Особенно это остро ощущалось на самых ранних стадиях «революции». Борьба с «русским великодержавным шовинизмом» (во многом, мифически раздутым) стала вестись тут не на жизнь, а на смерть.

Однако надо учесть, что первые три типа, в принципе, оказались не способны что-либо созидать; они были «профессиональными революционерами», и, по определению, были «заточены» на разрушение. А иного от них, впрочем, прежде и не требовалось. Но стезя Клио повернула таким образом, что часть революционеров 4-го типа (условно, «группа Ленина»), с одной стороны, а с другой, чуть позже – люди из нового «коммунистического набора», из рабочих и крестьян (так называемый «Ленинский призыв» 1924-го г., реализовавшийся уже после смерти Ленина), взялись, реально, за «строительство  коммунизма» в России, – Ленин ухватился за свой немыслимый исторический шанс! – и, далее – это строительство, исторически неизбежно, развернулось, «группой Сталина», с 1924-1925-х гг., в направлении «строительства социализма-коммунизма в отдельно взятой стране»!

Кто бы мог подумать (в Лондоне и в Нью-Йорке), что отнюдь не все люди «продаются и покупаются», что есть люди, которые «живут и умирают, ради идеи» (пусть их, уничижительно, и можно назвать «фанатиками», но всё же). – Ленин и некоторые иные «товарищи», принадлежавшие» прежде всего к 4-му типу, неожиданно для своих зарубежных кураторов, когда состоялось «победное шествие коммунизма» по России (в начале 1918-го г.), попытались вывернуться из петли свои иноземных «кураторов» – и повести свою Игру. – «Кураторы» ответили им на это, через своих агентов влияния и прочих марионеток: поджогом Гражданской войны, восстанием эсеров, покушением на Ленина etc.

Вообще, надо заметить, что после «октябрьской революции» в стане «большевиков» сложились три элитные группы: «Ленина» (по преимуществу, «4-ый тип», впрочем, не без вкрапления иных типов), «Троцкого» (по преимуществу, «2-й тип», с вкраплениями 1-го и 3-го) и «Свердлова» (по преимуществу, «1-й тип», с вкраплениями 2-го и 3-го). Позже, после смерти Ленина и Свердлова, установились уже две клановые элитные группы: условно, «Сталина» (по преимуществу, 4-ый тип, плюс, в значительной мере, представители того самого «ленинского призыва», по преимуществу, конструктивно настроенные прагматики), и «Троцкого» (1-й, 2-й и 3-й типы, плюс, впрочем, и те «идеалисты» из 4-го, кто совсем уж слепо верил именно в «мировую революцию», а отнюдь не в «построение социализма в одной стране», и считал последнее отходом от «истин марксизма»). Борьба этих элитных групп так или иначе сказывалась на «национальной политике».

Для «группы Сталина» «русский вопрос» предполагал отнюдь не уничтожение русских, а их, скажем так, перекодирование под новый «социалистический имперский проект» (хотя, конечно, такие слова, как «империя», здесь не употреблялись), поскольку тут просто не было выбора: никакой иной народ на роль «станового хребта» нового Советского Проекта реально не годился.

Для «группы Троцкого»: русские только обречённые «дрова» в топке «мировой революции» (и, между прочим, чем больше их сожгут – тем лучше; ибо русские всё же, хе-хе, «второсортный народец», не достойный вступить, хе-хе, в «глобальный коммунизм»).

Однако и в рамках, условно, «сталинского социалистического проекта» русских необходимо было перекодировать, – а к этому оказывались готовы далеко не все русские. И в том была огромная трагедия той эпохи (это, впрочем, требует отдельного большого разговора).

Касательно же «украинского вопроса», в самых общих чертах, скажу, что прежде всего, тут нужно учитывать вышеупомянутую борьбу данных элитных групп.

Для «троцкистов» – это использование «украинского фактора», как фактора, бьющего по «сталинскому социалистическому проекту». Т.е.: одной рукой, провоцирование «украинского национализма» (лучше – радикального) – и против русских, и против «сталинского проекта»; а другой рукой – жестокое, но не систематичное (!), подавление этих самых «украинцев» (как раз именно дополнительно возбуждая тем самым оных «украинцев» восставать против «сталинской советской власти»).[1]

Для «сталинской группы» – это, безусловно, жёсткое подавление радикального («отмороженного») «украинского национализма», но, в то же время, «развитие», скажем так, умеренных форм этого «национализма»: как своего рода противовес, возможному, «русскому национализму» («система сдержек и противовесов»); как никак, а русские (гипотетический «русский национализм») оставался тогда всё же одной главных опасностей для нового «советского строя».

Да и, действительно: «национальная» республика-то вроде как есть – значит, должна быть и соответствующая «национальность».[2]

К слову, Сталин, как «нарком по делам национальностей» (с ноября 1917-го по июль 1923-го г.), был против «Союза республик», на котором настаивал Ленин, а проводил идею создания более «унитарной» «федерации», – однако именно ленинский проект был осуществлён в модели созданного СССР (30.12.1922.). И это, вполне логично, обосновывалось тем, что в дальнейшем, вследствие торжества «мировой революции», к данному Союзу должны будут присоединяться и другие страны «победившего коммунизма», – а им подобным образом присоединяться будет удобно именно в качестве «суверенных социалистических республик». Как мы видим, эта своего рода «бомба замедленного действия», паче учитывая заигрывание и даже намеренное пестование местных «республиканских националистов», в том числе и «украинских», в противовес «великодержавному русскому шовинизму», сыграла свою роковую роль в последующем распаде СССР.

Поэтому, очевидно, «вирус украинства» тут давить окончательно никто и не собирался; более того, его тщательно выращивали, холили и лелеяли; только при этом не доводя его до особой злокачественности, – так, в «мирных формах-штаммах», «на всякий случай». Однако, столь же очевидно, что полностью контролировать данный процесс, наипаче в тогдашних условиях (недавней кровавой смуты, намечающейся новой Мировой войны etc.), было весьма проблематично. И вирус, как и его вирусоносители, то и дело прорывался, прорывались «на волю». И в весьма злокачественных формах. Я бы даже сказал, что вследствие «запущенности» «болезни», её новые формы оказались здесь, ко времени Второй Мировой войны, много злокачественей даже уже тех довольно скверных форм, которые имели место после Первой Мировой войны, во время войны Гражданской.

Тем более, надо учитывать, что экспериментами со злокачественными формами-штаммами вируса «украинского нацизма» особо активно вскоре занялась целенаправленно накачиваемая американскими и английскими деньгами, целенаправленно же заточенная на грядущую войну с СССР, Германия. И когда эти, злонамеренно выращенные и выпущенные «на волю», вирусы, их штаммы (и «местного советского» розлива, и «немецкого производства»), сливались, соединялись и далее мутировали, распространяя свою «эпидемию», то получалось, реально, нечто ужасное.

Немного об особо активных вирусоносителях. Многие из них, кстати, страдали данным укро-вирусом ещё со времён Первой Мировой войны.

Коновалец Евгений (1891-1938) – родился в семье «учителя», мать его – была полькой; во время Первой Мировой – «прапорщик» («хорунжий») австро-венгерской армии; накануне войны – скорешился с Дмитрием Донцом – отмороженным нацистским «украинским» идеологом (о нём чуть ниже); попал в плен к русским в вышеупомянутых боях на горе Маковец (апрель 1915-го г.); до «Февральского бардака» – в плену; в сентябре 1917-го – заявляется в Киев, – где сразу становится «полковником» усусов (собранных им же, по старым униатским связям из бывших «австрийских украинцев») в «армии УНР». Вот так из «прапоров» попадают в «полканы»; но это было только началом карьеры. Особо «отличился» при жестоком подавлении восстания киевских рабочих (можно представить, как!); занимался охраной политических клоунов ЦР – Грушевского и К°.

Когда «власть переменилась», и гетманом стал Скоропадский, усусы Коновальца были расформированы, но потом, впрочем, вновь разрешены, – как «армия Украинской державы». – Однако, как только «поменялся ветер», Коновалец плюнул в сторону гетмана и выступил против него, вместе с Директорией. – Изгнав Скоропадского и овладев Киевом – наводит в городе соответствующий «порядок» (сиречь – националистический беспредел); по сути, вскоре, верховодит уже всем этим процессом, совместно с Петлюрой.

Началась гиперкомпенсация комплекса местечковой галицийской неполноценности – относительно «высокого» Киева и киевлян: «надо «городских» опустить, хы-хы, унизить...».

Опустили. Унизили. Всё, как сегодня. «Городские» бояться и слово сказать против; только поддакивают, делая вид, из страха; впрочем, уже истерически и зачастую веря сами в то, что подпевают хозяйничающему галицийскому сельскому бядляку: «москаляку на гиляку!… слава героям!… кто не скачет, тот москаль!…».

И это – заметьте, вроде как уважающие себя граждане стольного града Киева!...

Это ж надо так (!) опуститься!

…Впоследствии усусы, во главе с Коновальцем, как и прочие «петлюровцы», по большей части, продолжили «воевать» с местным населением в Малороссии, занимались грабежами и разбоем «в особо крупных размерах», да мешались под ногами то у белых, то у красных, – пока не были добиты теми, к декабрю 1919-го г. – Однако сам пан Коновалец к тому времени уже попал (сдался) в плен к полякам.

Поляки не преминули взять его в оборот – против «Советов», – благо сей «вирусоноситель» сам слёзно просился «ну возьмите меня» к ним поработать на этой ниве. – Аналогичные услуги он предлагает и английской разведке, – в то время, после поражения Австро-Венгрии в Мировой войне, наводнившей своими агентами распавшуюся Империю, – и та, конечно, собачонку решает от себя не отпихивать…

В августе 1920-г. Коновалец создаёт, под чутким руководством упомянутых кураторов, в Праге, из «инфицированных вирусом украинства» русских, по преимуществу из бывших членов «армии УНР», «украинскую войсковую организацию» (УВО), в коей становится самоличным «вождём» («проводником»). С 1921-го г. с паном Коновальцем и его УВО начинают старательно работать и немцы, их соответствующие службы: даже создают «специальные школы» для подготовки «украинских националистов»; штаб-квартира УВО располагается уже в Берлине; лично Коновалец (агентурная немецкая кличка «Консул») сидит на немецкой агентурной «зарплате»…

В 1929-м г. в Вене – он создаёт, под эгидой тех же кураторов, «организацию украинских националистов» (пресловутый ОУН). Одновременно, оные кураторы раскручивают его, через своих местных пропагандистов, «писателей», как «вождя украинской нации». В 1931-м г. пан Коновалец вроде как даже договаривается «лично» с Гитлером не «мочить» поляков (в то время вовсю союзных Германии), а переключиться исключительно на борьбу против «большевизма» (т.е., в понятиях укро-мутантов – против «русских»).[3] Единолично ведает денежными потоками, текущими от немцев «украинским националистам» на «борьбу против большевиков-русских».

Погиб вследствие успешно проведённой советскими спецслужбами операции по его устранению (май 1938-го г.): сладкоежке «подарили» коробку конфет со взрывчаткой…

Своего рода «правой рукой» пана Коновальца был некий Рихард (Франц Мариан) Ярый (1898-1969) – имя, скорее всего, вымышленное, в соответствии с легендой, – личность вельми любопытная: то ли венгр, то ли чех, то ли немец, то ли «сын австрийского офицера» (что-то вроде «сын турецко-подданного»), более всего вероятно, по национальности – еврей, – личность, явно, законспирированная; презентовался всем, как «потомственный казак». – В Первую Мировую – офицер австрийской армии, командовал  «украинскими частями». – Жена – Роза Шпильфогель. После австрийского поражения – то ли в плену, то ли в бегах…

Позже, вновь нарисовавшись, живёт в Берлине; активный деятель ОУН и, впоследствии, УПА («украинской повстанческой армии»). – Имеет большое имение под Веной (где частенько живут и «укрываются», в случае чего, видные «украинские нацисты»). Главный связной Коновальца с высшими чинами абвера (немецкой военной разведки). Агентурная кличка «Консул 2». В свой время, лично, договорился с Ремом (1887-1934; своего рода – тогдашний руководитель немецкого «правого сектора», гомосексуалист) о подготовке «украинских националистов» на специальных немецких базах для соответствующей обкатки.

Во время «раскола» в ОУН (о чём чуть ниже) – активный сторонник Бандеры (ОУНб). Организатор и руководитель составленной из «украинских вирусоносителей» карательного батальона «Роланд».

С октября 1941-го по февраль 1943-го г. – сослан немцами в концлагерь, в отдельный специальный «номер» (как и многие иные «украинские вирусоносители»; о чём подробнее чуть позже). После войны нормально жил в Вене – в «советской оккупационной зоне»; и никто его не арестовывал (что само по себе уже любопытно).

К слову, немецкая разведка «Ярого» ставила выше Коновальца…

ОУН («Организация украинских националистов») – как я уже сказал, создана Коновальцем в Вене (1929-й г.); точнее, конечно, создана-то она прежде всего немецкими «политическими фармацевтами», а «инфицированный подопытный» Коновалец тут только получил «должность» «главного распространителя инфекции в активной её стадии».[4]

После гибели пана Коновальца (в 1938-м г.), во главе ОУН становится пан Мельник…