Подводные камни Раскола. Окончание - 26 Июня 2012 - Блог

Однако, действительно, Россия-Московия, расширяясь и поднимаясь, возвращала себя утраченные и оттяпанные земли, прирастала новыми краями, и народы этих краёв и земель зачастую тоже были православными (в той же Левобережной Украине), но обряды православные их, в некоторых нюансах, отличались от тех, что имели место в России, и книги их богослужебные, переводы их, переводы их переводов, тоже имели свои отличия; да и у греков, и у балканских славян, которых, в перспективе, гипотетически, тоже вроде как предполагалось взять под свою Государеву Руку, тоже имелись свои отличия и в обрядах и в книгах; так вот, действительно, как с этим быть?

Есть, конечно, два «топорных» варианта. Один, – тот который и был, хе-хе, воплощён в жизнь, – заключающийся в том, чтобы признать правильными обряды «греческие», поднять их как «образец», и исправить по ним свои обряды и книги; то, к чему это приведёт, и привело – видно из истории; «выбрали» этот путь, – самый худший из вариантов, – и по нему пошли, хе-хе, до конца; и ещё хорошо, что всё закончилось лишь «расколом», а ведь могли бы и страну всю разрушить-похоронить, вместе, вообще, с православием! Был и другой путь, тоже односторонний и «топорный»: признать единственно правильными русские-московские обряды и книги, а «греческие» отвергнуть и объявить «еретическими»; конечно, это бы, наверняка, отшатнуло греков и балканские народы от России, но Россия, в данном случае, потеряла бы много меньше, нежели при осуществлении первого варианта, – лишилась бы греческой и славянской поддержки при своём движении на юго-запад, и всё; это, конечно, геополитическая проблема, но отнюдь не смертельная, не столь опасная; и, паче учитывая, какие через греческих иерархов мутили и мутят интриги католики – это даже в чём-то и облегчило бы проведение русской государственной политики, лишая католиков возможности лукавого удара в спину (который они, к слову, и нанесли оной «церковной реформой»).

А, в сущности, решение тут предельно просто; и безо всяких «церковных реформ».

В России, например, было двуперстие; у греков и малороссов – трехперстие; ну и что? – ведь и тот и другой «обряд» является вполне каноническим, – тем более, то, каким образом креститься есть знание передаваемое непосредственно, изустно, и нет никаких специальных вселенских соборных[1] постановлений касательно того, как именно креститься: двумя или тремя перстами.[2]

Нужно было (интеллектуальной, духовной, по-настоящему православной русской элите) просто хорошо понять самим и объяснить народу, что в православной церкви, когда православие было взято нами, русскими, у греков, существовало, равнозначно и равноспасительно, два вида крестного знамения, двуперстное и трёхперстное; в двуперстном – два перста означали две природы Христа, а три сложенных перста – Святую Троицу; в трехперстном – напротив, три перста означали Святую Троицу, а два сложенных – две природы Христа; и получилось так потому, что в период раннего христианства христианские общины были разобщены и складывались на разных территориях и у разных народов, и обряды их тоже оказывались несколько различными друг от друга, но поскольку так оно исторически сложилось, то и тот и другой вид крёстного знамения (впрочем, это касается не только двуперстия и трехперстия, но и иных «спорных» обрядов) является правильным. Да и дело-то прежде всего не в «обряде». Не в Форме. Дело в вере. В Содержании.

Так что все проблемы, связанные с раскрывшимися различиями в обрядах и в переводах священных текстов, элементарно могли быть разрешены в рабочем порядке, безо всяких кардинальных сломов и «церковных реформ».[3]

Многие из исследователей, историков, философов, которые занимались темой Раскола, – особенно мне памятно это из текстов отечественных философов «серебряного века», у них это стало чуть ли ни клише, – упрекали и упрекают старообрядцев в том, что те, дескать, уйдя в «раскол», забыли о духе, о содержании православной веры, а отдались «букве», «обряду», внешней форме. Однако, скажу я, нет, тут, в сей «церковной реформе», был задет и растоптан именно дух; ибо тронули, да, вроде как «форму», «обряд», но тронули так, что вся русская история, всё русское историческое православие, с его оформившейся вселенской исторической миссией, от свв. Владимира и Сергия Радонежского, оказывались, значит, в корне, неправильными, искажёнными, и, значит, мы, все, русские, наш народ, наше государство, наше Царство, наша Церковь – неправильны. И все мы – лишь, значит, некое историческое искажение. Насмешка на теле человечества…

Вам это ничего из сегодняшнего времени не напоминает?

И немудрено потом, что нас, Россию, как неизбежность уже, вскоре накрывает псевдоморфоз (чужеподобие), чужебесие, «чаадаевские философические письма» и прочее «низкопоклонство» перед «княгиней Марьей Алексеевной» («Западом»). Потому что нас онтологически, метафизически опустошили «никоновские» (которые, как вы уже понимаете, были не совсем, скажем так, помягче, «никоновскими») «реформы». «Целили, вроде как, в «обряд», а попали, хе-хе, в Россию».

Вот он и Раскол… Реальная трагедия не только русской православной церкви, но и всей русской культуры, русской государственности.

Самые устойчивые в православной вере люди – уходят в «раскольники»; уходят самые «горячие», отчаянные, пассионарные. Более гибкие, конформные – скрепя сердце, остаются в русле «генеральной линии» Церкви. Честные, го способные пойти на некоторый компромисс со своей совестью, – реально видя, что вытворяют с православной церковью «реформаторы», – а это для людей того времени, реально живших православием, пропитывающим всю культуру, весь быт, всё хозяйство, знающих наизусть многие священные тексты и службы, было вопиюще видно! – оставались в Церкви, но затаивались, становясь, поневоле, двуличными (а это, двуличность, ни к чему хорошему никогда не приводит; честность, как личное нравственное качество, у кого-то есть, у кого-то нет, а двуличие как тенденция – останется; и подлые лицемеры, в итоге, выдавят, хотя б своей массой и большей приспособляемостью в жизни, вытеснят честных). Иерархический церковный отбор неизбежно ухудшается. Карьеристам становится выгодно быть «реформаторами», гонителями староверов, – и карьеристы эти, во все времена наличествующие и везде пролезающие, удачно сим пользуются. И тем самым, неизбежно, снижается человеческое нравственное качество иерархов.

Но и староверы, первоначально представляющие собой хранителей-носителей искорёженной и униженной русской православной веры и церкви, вскоре обращаются, вынужденно и неизбежно, в антисистему (понятие Л. Гумилёва), и уже питают в себе не столько действительное благочестие и веру, сколько лишь рессентимент по отношению к официальной церкви и окружающему русскому миру. А это тоже – путь в тупик и нравственное вырождение. Уходит дух, начинает превалировать пустая, но жёстко разъединяющая православных, форма «буквы». Таким образом, русская православная церковь, в обеих своих получившихся «половинках», деградирует и опустошается, и нравственно и метафизически.

И, как итог, старообрядческая православная церковь впоследствии вырождается в массу разного рода сект-толков, всё более смахивающих на то, что называется «тоталитарные секты», лишённые подлинной культурной религиозной доминанты.

Кроме всего прочего, с XIX – старообрядчество ловко берётся в оборот и разработку английской разведкой и используется ею как своего рода «английская секта», в качестве разрушительной силы, антисистемы, внутри самой русской государственности. Англичане ссужают старообрядцам «первичный капитал», обеспечивают «режим наибольшего благоприятствования», ненавязчиво устраняют конкурентов, – захватывая тем самым русскую экономику исподволь, в то же время, теперь, имея постоянную возможность её изнутри обрушить, устраивать, контролируя местных капиталистов-олигархов из «староверов», экономические и политические кризисы, – услужливо предлагают им «учиться в Англии», как, впрочем, и получать в оной «вид на жительство»; а за это нужно только делать, хе-хе, то, что вы, господа «староверы», сами хотели сделать с этим «царством антихриста», с Российской, хе-хе, Империей: требуйте религиозных и политических «свобод», создавайте либеральные и революционные партии, идите в парламент, а капиталы лучше, конечно, держите у нас, в великой Британской Империи, у нас же «свобода», в том числе, и, хе-хе, «свобода совести», вас тут радушно встретят, оденут, обуют, дадут «высшее образование», капиталов ещё, если нужно, ссудят, детишек ваших «хорошо пристроят», в самых «элитных» соответствующих учебных заведениях…

Вот и спонсировали «олигархи-староверы» революционные партии (Савва Морозов – тут лишь один из самых известных примеров; казалось бы, странно, чего это, вдруг, капиталист спонсирует «партии» против себя самого, – ничего тут, хе-хе, странного нет, с его прожектами уничтожения в России монархии, – английские «ушки» торчат вельми заметно); вот и создавали «выходцы из староверов» либеральные, аналогично расшатывающие русскую государственность, партии, и шли в них, и в революционные партии, просто валом, во «временное правительство» (эту английскую марионетку) etc.[4]

И, кстати, на Западе развитию капитализма способствовали прежде всего кальвинистские и им подобные иудео-протестантские секты,[5] поскольку, в связи со специфическим вывертом своего сознания-идеологии, чем более ты приобретёшь в этом мире, тем, значит, на тебе большая «благодать Божья» лежит, и, значит, ты «избран» Богом к «спасению»; и, главное, плюс к этому – специфическое сектантское мышление, полагающее весь прочий мир пропащим, отверженным от спасения, а только нас, нашу секту-общину, праведной и предназначенной, предопределённой к спасению; и, значит, те, отверженные, пропащие суть не люди, получеловеки и к ним можно, и нужно, относиться как к недочеловекам, полуживотным, сиречь делать на них деньги, выбивать прибыли, стричь их как скот, добывать «как из скота шерсть и сало», целенаправленно обращать в жвачных полуживотных-потребителей.

В своё время именно христианство сыграло свою роль в том, что было в Европе отменено рабство, поскольку как можно человека, существо созданное по образу и подобию Бога, носителя божественной искорки, держать в качестве раба?! – Но вот специфический, обратный, обратный христианству (!), выверт был произведён в капитализме, когда всякий человек стал мыслиться не как образ и подобие Бога, не как нечто самоценное, а как лишь средство получения прибыли, тотально и по определению (протестантизм, особенно кальвинизм и сходные с ним толки, суть «обратная» иудаизация христианства).[6] В России же, немудрено, что именно из среды старообрядцев выходят первые российские «капиталисты», из старообрядческих сект, аналогично протестантам, полагающих окружающий русский мир, людей, «царством антихриста», «неверными», сиречь и не совсем уже «людьми», а, значит, вполне достойными того, чтобы их нещадно эксплуатировать, как «новых рабов», делать на них деньги, нещадно добывать из них денежные «шерсть и сало». Вспомним тут печально известные, например, «хлудовские мануфактуры», с их потогонной системой. Отношение тут к людям такое, как отношение может быть лишь некоего иного, «малого», народа, по отношению к другому народу, с которым оный себя вовсе никак не отождествляет, к чужим (!). Сначала нещадно эксплуатируют рабочих, а затем сами же, хе-хе, спонсируют революционные партии, провокаторов, вроде как «против самих себя», но по сути – против «царства антихриста», против России! А чё, капиталы-то всё равно – английские, хе-хе, в банках Великобритании…

И, наконец, как вывод: 1) «церковная реформа» «исправления» обрядов и богослужебных книг, их переводов, по «греческому образцу» не была сколько-нибудь необходима (все имеющие место расхождения с «греческими» текстами и богослужением, могли быть легко сняты в «рабочем порядке», без каких-либо «революционных» ломок; паче учитывая, что и так называемые «новые» и «старые» обряды были канонически правильны и спасительны); 2) данная «церковная реформа» была суть иезуитской провокацией, осуществлённой через местных «агентов влияния», «бояр-олигархов», мечтающих о «западных-польских вольностях», взявших под свою «опеку» весьма ещё молодого (18-20-тилетнего!) царя Алексея Михайлович, соблазнив его, глупого и инфантильного, идеей царского вселенского (константинопольского) престола; 3) патриарх Никон использовался царём и вышеупомянутыми «агентами влияния», «серыми кардиналами», как твердолобый таран введения «новых обрядов», приближающих (по иезуитскому замыслу) Русскую церковь к унии (к чему всё дело уже и шло, впоследствии, у царевны Софьи и её фаворита-канцлера Голицына); 4) «исправление» книг и обрядов осуществлялось по униатскому новоделу, изданному и соответствующим образом отредактированному «папёжниками»; 5) данная «реформа», растоптав русскую православную веру, её исторические онтологические смыслы, привела к метафизической, ценностной катастрофе, – что вылилось в неизбежный тут церковный Раскол, слом русской православной культурной доминанты, лишив Россию духовного суверенитета (по крайней мере, нанеся по нему сокрушительный удар, тяжёлейший, как минимум, нокдаун); 6) ну и, наконец, нельзя не приветствовать воссоединения вновь, – лучше поздно, нежели никогда, – официальной православной церкви и церкви старообрядческой, а также признания равночестности и спасительности обоих обрядов, и анафем на старые обряды «яко не бывших».

Жаль только, что эти «грабли», на которые Россия жестоко наступила в XVII веке, были «прикрыты», «не выносились, как сор из избы» последующими Романовыми, – что, в конечном итоге, не дало возможности действительно осознать, понять произошедшее, сделать из него надлежащие выводы, но, напротив, привело к новым, повторным «наступаниям» на подобного рода «грабельки», к торжествующим чужеподобию и чужебесию, и, в конечном итоге, низвержению самих Романовых и, чуть было не, самой России…

1.Белевцев И. (о. Иоанн) Русский церковный раскол в XVII столетии / Тысячелетие крещения Руси. Международная церковная научная конференция «Богословие и духовность». М., 1987.

2.Голубинский Е.Е. История русской церкви. – М., 2002.

4.Зеньковский В.В. История русской философии. – М., 1991.

5.Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. – М., 1887.

6.Каптерев А.В. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. – М., 1996.

7.Карташев А.В. История русской церкви. – М., 2006.

8.Кутузов Б. Церковная "реформа” XVII века как идеологическая и национальная катастрофа. - М., 2003.

9.Макарий (Булгаков) (митрополит) История русской церкви, в 9-ти тт. (в 11-ти кн.). – М., 1994.

10.Павел Алеппский (архидьякон) Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века. — М, 1897.

11.Успенский Н.Д. Коллизия двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII веке // Богословские труды. М., 1975. №13.

12.Флоровский Г. (протоиерей) Пути русского богословия. – Вильнюс, 1991.

13.Шамбаров В. Святая Русь против варварской Европы. – М., 2011.

[1] Да, Стоглавый Собор (1551-го г.) утвердил на Руси единственно двуперстие (что, вообще-то, было сделано неправильно) и некоторые другие православные обряды, однако, полагаю, это отнюдь не было сколь-нибудь труднопреодолимым препятствием; например, можно было разрешить, новым Собором, и существующую «греческую», из уважениям к ним, обрядовую модель (трехперстие и пр.), как равноценную и равноспасительную.

[2] Есть версия, что первоначально, вообще, крестное знамение совершалось одним перстом (символ Единого Бога?), но потом, дабы отмежеваться от еретиков-монофизитов (V в.), стали использовать (с IX в.?) два перста (указуя на две природы Христа), и уж после этого, некоторые христианские общины, уже дабы отмежеваться от еретиков-несториан (кон. V в.), поскольку несториане тоже складывали два перста, стали складывать три (с ХII в.?), наполнив это смыслом символа Святой Троицы. И сперва в Ромейской Империи было больше распространено двуперстие, и когда Русь приняла Православие – она приняла его с двуперстным крестным знамением; но в то же время в «Византии» существовало, пусть в ту пору и чуть менее распространённое, и трехперстие, тоже как вполне правильное и спасительное; впоследствии же, в силу различных обстоятельств, в греческой восточной церкви возобладала традиция трехперстия, и когда Россия-Московия вновь «вышла» на греков, спустя много веков, в XVI-XVII вв., она столкнулась уже с доминирующим трехперстием. Тем более, к тому времени, трехперстие ещё более основательно утвердилось… в западной, католической церкви. Т.е. трехперстие – «ближе» к унии.

[3] Более того, русские в этом, «обрядовом», отношении более терпимы и мягки, нежели европейцы, католики, а уж тем более протестанты; протестанты хоть и отвергают, по большей части, обрядовую сторону, но в том что «остаётся» – чрезвычайно, сектантски жёстки («еретиков» и «ведьм» жгли даже поболе, чем католики) относительно всего образа жизни своих «прихожан».

[4] Тут можно вспомнить: а) и «единоверца» (выходца из «новоблагословенного согласия») г-на Гучкова, Александра Ивановича, одного из основателей либеральной партии «октябристов», распространителя подлых подложных писем якобы Императрицы якобы Гришке Распутину, за что Николай II назвал его «подлецом», а тот, хе-хе, через несколько лет своего рода «организовал» (не без лукавого английского «чуткого руководства», разумеется) «отречение» Императора Николая II, – впоследствии г-н Гучков военный и морской, хе-хе, министр во Временном правительстве (первый состав); б) и старообрядцев г-д Рябушинских, аналогично основателей «октябристской» партии, затем «прогрессистов», – один из них, Владимир Павлович, затем, уже в эмиграции, призывал (1930 г.) западные страны к новому крестовому походу войной на Россию (СССР), мол, это принесёт огромные прибыли и спасёт «цивилизованные страны» от экономического кризиса! – больше сказать тут просто нечего; в) и г-на Коновалова, Александра Ивановича, аналогично «прогрессиста-либерала», из вичугских фабрикантов-старообрядцев, министра торговли и промышленности в двух составах «временного правительства», в «третьем» – уж и заместителя председателя, – впоследствии, в эмиграции, видного члена временного совета русского масонства, хе-хе, в Париже; etc. Фигур же помельче – легион; вроде Ваньки Лычева – старообрядца из Обшаровки, бунтовщика-провокатора с «Потёмкина», английской «матрёшки», затем большого партийного советского чиновника (генконсул, хе-хе, в Великобритании, председатель ЦКК Белоруссии и т.д.). Мудрому довольно.

[5] См. об этом известный труд М. Вебера «Протестантские секты и дух капитализма».

[6] К слову, было бы, наверное, интересно провести исследование а) влияния затаившихся «жидовствующих» на проведение разбираемых тут разрушительных «церковных реформ», а потом б) влияние оных на некоторые из старообрядческих толков.