К 100-летию Великой октябрьской социалистической революции.

1917. Ироничная логика Революции. Домарки в послесловие

«…Без душевной глубины понять такую революцию, как наша – Октябрьская, было нелегко…»

   (А.А. Игнатьев)

   Октябрь 1917-го и 2017-го гг. Ситуация имевшая место накануне «октябрьского переворота» 1917-го г. – во многом, подобна ситуации сегодняшней (октябрь 2017-го г.).

   Тогда, в октябре 1917-го, Россия, почти безнадёжно, скатывалась в историческое Небытие: уже, фактически, разваливалась на части и обращалась, в этих своих обломках, в реальную колонию «мировых держав» (Англии, Франции, СГА и т.д.), транснационального Капитала. И, казалось, Россию может тут спасти только Чудо.

   И это Чудо, самым немыслимым образом, произошло.

   Большевики, по существу, тогда, подобрав уже валявшуюся за земле власть, остановили страну на самом, почитай, краю бездны исторического Небытия.

   Та партия, – большевиков, – которая представляла собой одну из наиболее радикальных и маргинальных партий на политическом поле России, оказалась той, почитай, единственной партией-силой, которая, вполне в согласии с ленинским «есть такая партия!», смогла не только взять в стране власть, целиком и ответственно, но и удержать её, – что казалось в тогдашнем бушующем политическом и геополитическом океане просто немыслимым.

Это была очень, повторюсь, разномастная партия; в ней были и политические авантюристы, и отморозки, и просто патологические типы, и агенты влияния иностранных разведок и того же транснационального Капитала; однако, в итоге, через внутренние разборки, через кровь, пот и слёзы, в этой партии, хотя бы на некоторое исторически значимое время, победили здоровые силы, – и, в итоге, под руководством этой партии, «группы Сталина», вопреки всему (!), возник великий Советский Союз, – по сути, вершина Бытия отечественной культурно-исторической Системы…

   Да, в «матрице» данной, советской, Системы, изначально, зияли свои противоречия,– самоубийственный «материализм», нерешённость вопроса ротаций элит (т.е. «усугубление классовой борьбы») и т.д., – которые и привели, в итоге, по вполне объективным, хоть и усугублённым субъектными, причинам к обрушению СССР, Советского Проекта.

   Тогда, в октябре 1917-го – «минус» «октябрьского переворота» (совершённый радикальной партией «большевиков»), наложившийся на «минус» «февральской революции» – неожиданно дал, в итоге, «плюс».

   Впрочем, опять-таки, это сейчас, глядя с исторической перспективы, мы можем так говорить, а тогда, сразу после «октября 1917-го», ещё ничего не было ясно. Вот, например, победи в партии та же «группа Троцкого» или, вот, «группа Свердлова», не погибни тот же Свердлов, случайно, по сути, после митинга в Орле, то всё могло бы пойти совсем по-другому, и не было бы великого суверенного СССР, – замечу, что «группа Сталина» отжимала государственный суверенитет страны до самых, почитай, предвоенных лет, через «чистки» и т.д., – так что, ничего ещё тогда, в октябре 1917-го, не было ясно. Великий Путь только был намечен. Он только мерцал, блазнился где-то, как едва уловимый огонёк Идеи…

   Вот и сейчас, мы, почитай, находимся на аналогичном распутье: страна медленно, но неуклонно, с рубежа 1980-1990-х гг., сползает в историческое Небытие. Сколько там ещё до краю пропасти?

Компрадорская «российская» элитка, крепко сидящая на всевозможных крючках всё того же транснационального Капитала, тащит туда страну, – сама готовая, напоследок, «эту страну» обобрать до нитки окончательно и слинять в свой «зарубежный рай». Эта элитка – капиталистическая, имеющая мировоззренческие установки в рамках «гностического либерализма»: мы «высшая» каста-раса успешных, а весь прочий народ, на котором мы паразитируем, есть быдло и лузеры.

   Эта, совершившая свой «контрреволюционный акт», так сказать – «новый Февраль», нынешняя компрадорская элитка всеми фибрами своих тухлых душонок, всеми своими члениками да ложноножками будет упираться и визжать во все свои глотки-присоски о «тоталитарном совке», о «сталинских репрессиях» и пр., и пр., и пр., возводить «стены скорби», «музеи ГУЛАГА», «Ельцин-центры» и прочие подобного рода либеральные капища, подрядив под это дело разного рода попугаев да визгливых бакланов из актёришек, журналистов, телеведущих, профессоров и прочей креативной интеллигенции-тусовки, – лишь бы вымазать и очернить Советский Проект: дабы удержаться у власти, дабы иметь возможность-право и дальше паразитировать на «этой стране», на её вымирающем народе.

   Народ же России, в целом, в своём пока ещё здоровом большинстве, по преимуществу – патриотичен и склонен к социализму. Насколько народ этот ещё не потерял элементарный здравый смысл и инстинкт самосохранения, он желает восстановления государственного суверенитета, реально социального (!) государства; он, элементарно, хочет жить и развиваться.

   Поэтому, опять-таки, сегодня, как и тогда, в октябре 1917-го г., перед нами стоит железно-жестокая дилемма: или полная потеря суверенитета, с полным распадом и уходом русских, Русской культурно-исторической Системы, в Небытие («путь российской олигархической компрадорской элиты»); или, на новом историческом этапе, с учётом исторических ошибок,на новом уровне понимания Истории, Социалистический Проект 2.0. («путь русского народа»).

   Третьего не дано.

   Хотелось бы, очень хотелось, чтобы это всё не разрешилось, в итоге, революцией, – кровавой и ужасной, – хотя всё, увы, кажется, именно к этому и катится. Очень хотелось бы, чтобы все жизненно необходимые преобразования в стране начались бы сверху и точечно (хотя масштабы соответствующих чисток тут просто огромны, «авгиевы конюшни» нынешней «российской элиты» вопиюще смердят!), – впрочем, у нас, в этом смысле («чистки элиты»), есть хороший пример Опричины Ивана IV Грозного, – разумеется, на новом уровне осмысления и понимания исторических аналогов, и, опять же, с учётом ошибок прошлого, зная уже многие проблемные точки и «узкие места» на этом пути.

И вспомним весьма, увы, актуальное сегодня ленинское:    «Промедление смерти подобно».

   Часы Клио тикают…

   P.S. О «покаянии». Сегодня холуи правящего в России олигархического компрадорского «класса» то и дело пытаются настойчиво намекать всему русскому народу о некоем «покаянии», о том, что народ де должен покаяться за «октябрьскую революцию», за «убийство Николая II», за «сталинские репрессии», за «расстрелянных поляков» и т.д. и т.п., за, вообще, весь «советский период», – и делают они это за ради вполне прозрачных целей: легитимировать власть вышеуказанной компрадорской олигархии, лишить народ «светлой памяти» о Советском Проекте, об Обществе Социальной Справедливости. – И совершается всё это безобразие, надо сказать, на уровне высшего цинизма и хуцпы: ограбленный народ, – народ, который создавал, в тот самый советский период, все те материальные ценнности, которые нынешний воровской «класс» «благополучно» себе присвоил-заграбастал, – должен ещё униженно за что-то там «каяться»?!

   Ага, ограбленный – покайся перед своим грабителем!

   Нет, с этой воровской офшорной элиткой – у меня нет и не может быть никакого «примирения», никакой «общественной солидарности».

   И мне не за что каяться в моей русской Истории. Это – моя История, и она, во всём своём трагизме и противоречиях, есть Великая История, не требующая никакого «покаяния». И если за что мне тут и стыдно, так это за то, что мы, предыдущее и моё поколение, извините, "про....и" Великий Советский Проект и находимся сегодня там, где, простите, находимся (не буду говорить, где именно, ибо это совсем неприлично).

   Однако, я вот что скажу: под каким бы видом ни заявились ко мне, со своими требованиями «покаяния», вышеуказанные холуи, – в костюмчиках ли вороватых чиновников, обряженные ли в рясу «православных иерархов», или в ЛГБТ-нарядах «либеральной общественности», али ещё как, – они огребут, извините, по полной: замучаются зубы с асфальта собирать да сопли по ушам размазывать.

   Справедливость и Любовь. Основополагающая ценность социализма: Справедливость. Основополагающей ценностью христианства является Любовь.

   И здесь оказывается возможным довольно лукавый выверт, к которому прибегают некоторые «христианские» критики социализма: мол, Любовь выше справедливости.

   Разумеется, как христианин, я скажу: да, в метафизическом плане, Любовь выше Справедливости. Однако если я, действительно, раскрываю в себе Любовь, то я, неизбежно, вторым шагом, требую и Справедливости!

   Многие из революционеров-социалистов, а то и террористов, уходили в «революцию» и в «террор» именно «во имя справедливости», и именно – из любви к народу, к конкретным людям из народа, – потому как со справедливостью в тогдашнем (XIX - нач. ХХ в.) российском обществе, действительно, было совсем швах. Конечно, сюда же накладывался, в качестве мотора-мотиватора, и рессентимент; однако дело явно было не только в нём; но и, действительно, в Любви.

   Однако «христианские» апологеты капитализма здесь прибегают к элементарной лукавой подмене: дескать «любовь» к конкретному олигарху, к правящему классу эксплуататоров, как, мол, тоже к человеку, тоже к людям, – которых де нельзя обижать, лишать награбленной ими собственности и пр., – вроде как противополагается желанию «справедливости» и «снимает» её требования.

   Но не надо подменять понятия и смыслы! Такая «любовь»: а) губит душу самого данного человека-капиталиста, идолопоклонника (по определению, здесь) Мамоны, – сколько бы он ни отстёгивал «на церковь» своих грязных денег и не корчил из себя «православного», – и б) губит души обречённых «народных масс», эксплуатируемого класса, обречённого прозябать и деградировать в бесперспективном своём полуживотном состоянии, безо всякого реального личностного человеческого развития. И Святое Евангелие, в таком случае, «освящает» торжество Мамоны и Несправедливости.

   Во имя спасения душ, и с той, и с другой стороны, – т.е. и для вечного спасения «эксплуататоров», и для вечного спасения «эксплуатируемых», – я, как православный христианин, требую Справедливости.

   Говоря «А», т.е. «Любовь», я, неизбежно, как христианин, говорю «Б» – «Справедливость»! А в противном случае, у меня просто, значит, нет, собственно, Любви.

   В этой связи необходимо заметить и такой ещё нюанс: именно подобного рода «мамоническая» ориентация официальной Церкви, отталкивала, может быть, наиболее «алчущих правды» людей в то время (XIX - нач. ХХ века) в Революцию, в Антисистему, в «атеизм», – вследствие именно протеста против господствующей несправедливости и «официальной церкви», которая всё это безобразие не только прикрывала, но и вроде как «освящала».

   Размышление о Ленине. Вести речь о Ленине, опять-таки впадая в одномерные «за» или «против», в двухцветной «чёрно-белой» мировоззренческой модели, тоже будет категорически неверно.

   Вот, например, ежели взять такой характерный аспект, как отношение Ленина к России. А это, здесь, в оценке отечественной исторической личности, вещь ключевая. И был ли Ленин, положим, русофобом?

   Я полагаю, очевидно, что Ленин ненавидел тогдашнее российское государство. Это государство, в его, Ленина, марксистской мировоззренческой модели (и, в общем-то, довольно справедливо), представлялось как аппарат подавления господствующим классом эксплуатируемого класса. Поэтому, очевидно, для Ленина – такого рода государство есть враг, и этот враг должен быть, по возможности, уничтожен (как «Карфаген»).

   И тут, впрочем, я бы отметил, вскользь, два важных нюанса, которые, априори, выходили за рамки подобного ленинского мировоззрения, как мировоззрения марксистского.

   Во-первых, это, собственно, псевдоморфическая модель данного «российского» государства, – сформированная в XVIII в., – мутировавшего от русского самодержавия к некоему подобию (но только именно подобию!) европейского абсолютизма. – Что довольно специфическим образом оказало своё влияние на формирование в России капитализма и, соответственно, господствующих классов в России (к нач. ХХ в.).

   А во-вторых – то, что, собственно, и русское «народническое», а потом и «марксистское» и т.п. «антисистемные» движения, как и сам Ленин (как «революционер»), были, прежде всего, суть, продуктами указанного псевдоморфоза.

   Данная псевдоморфическая модель, в силу своих априорных особенностей, зачастую, отбрасывала от себя, от Государства Российского, самых лучших, одарённых и искренних людей, – отбрасывала в «революционные» Антисистемы.

   Ленин видел проблему «русского государства» исключительно в марксистских схемах «классовой борьбы», – и большая доля правды в этих схемах, действительно, была, – однако далеко не вся правда.

   Но, вот, обращаясь к народу и пытаясь опереться на «народные массы», Ленин, как и прочие «борцы с режимом» (от народников до большевиков), постоянно сталкивались со своего рода «когнитивным диссонансом»: с одной стороны, это – действительно, угнетаемый народ; а с другой, оказывается, этот народ – по преимуществу, и монархист, и патриот этого самого, угнетающего его (!), государства. Как такое, вообще, может быть?!

   Разумеется, весь этот «парадокс» можно легко объяснять «невежеством и темнотой масс», которыми тупо манипулируют их эксплуататоры. Однако, опять-таки, в этом объяснении, тоже содержащем свою долю истины, – впрочем, здесь, отнюдь уже не большую, – состояла далеко не вся правда.

   И Ленин, зашоренный своими мировоззренческими установками (марксистскими европоцентристскими), не мог взять в толк, почему тот же черносотенный «Союз русского народа», во многом и поспособствовавший подавлению революции 1905-1907 гг., был, действительно, на ту пору, народным движением, а отнюдь не чем-то сугубо «проплаченным» «охранкой» да, плюс, сборищем всякого деклассированного сброда-быдла, – это просто не укладывалось в его «трансцендентальную» схему.

   Русский народ, как оно сложилось исторически, по сути своей – и социалист, с одной стороны, и – монархист, с другой; и обе эти стороны – исторически необходимые детерминанты формирования русского общества и государственности. Принцип Единоначалия – необходим для выживания и развития в соответствующих исторических условиях, с его иерархией Служения; и принцип Социальной Справедливости («общинности», «соборности», «социальности» etc.) – необходим аналогично.

   Потому-то, кстати, Ленину «со товарищи» и удалась, в 1917-м г., «октябрьская революция», что один из столпов организации русского общества – монархия, – прогнив изнутри, рухнул (в феврале 1917-го г.), – и принцип социальной справедливости, – к слову, вельми задавленный псевдоморфозом, – вырвался наружу, требовал своей актуализации, встал во главу угла.

   Ленин, в своей марксистской парадигме миропонимания, этого, априори, понимать не мог, – хотя и сумел, на уровне чутья-инстинкта, всецело воспользоваться данной ситуацией.

   Ибо этот же стихийный социализм – требовал, с необходимостью, для себя, своего принципа Единоначалия. И этот Принцип (Единоначалия) – дала партия большевиков (в отличие от всех прочих партий и т.п. организаций, занимавшихся либо только пустой говорильней, с одной стороны, или, с другой стороны, попытками создать антинародную (!) «правую диктатуру»).

   Сталкиваясь же раз за разом с вышеупомянутой «патриотической темнотой» русского народа, Ленин, от мировоззренческого своего отчаяния, лепит на этот народ, и даже на иных из своих соратников по партии, ярлыки «великодержавных шовинистов» и т.п.[1]

   Однако Ленин, в своём марксистском фанатизме (говорю тут без уничижения), совершая социалистическую революцию в России, – причём, совершал он её именно как первый шаг к мировой революции!, – не понимал простейшей вещи: власть в России, так или иначе, может реально держаться только вот на подобного рода «патриотах-держимордах» и «великорусских великодержавных шовинистах» (в ленинском истолковании), и никак иначе: любая власть, хоть царская, хоть социалистическая. Разумеется, без каких-либо настоящих «шовинизмов» и «нацизмов», – русским крайне мало свойственных и, собственно, губительных для России. В данном случае, под тем, что Ленин трактует как «русский великодержавный шовинизм», скрывался элементарный государственнический инстинкт самосохранения.

   Ленин вряд ли что был патриотом России, – современной ему России, – она для него была лишь полем осуществления новой России, и, далее – нового Мира, – вполне в духе апокалиптического, «се творю всё новое» /Откр. 21.5./, –

вполне в духе хилиастического, если зрить в корень, марксистского учения, противопоставляющегося гностическому капиталистическому проекту. – Россия нужна была ему, Ленину, постольку поскольку, – постольку, поскольку приближала человечество к Мировой Революции. – Ленин тут, впрочем, выступал, как вполне приверженец того, что впоследствии назовут «троцкизмом», – однако, справедливости ради, над сказать, что, в отличие от Троцкого и К°, революция («мировая революция») никогда не была для него, Ленина, Гешефтом, а – только Идеей фикс.

   Однако, вот, очевидно, что для осуществления данной Идеи – очевидно, необходим новый народ, – очистившийся от плевел всяких «национализмов» и прочих «патриотизмов», ведь революция-то – Мировая. Так что, очевидно, – в данной мировоззренческой марксистской, марксистско-ленинской, модели, в плавильне её ценностной системы, – относительно всей этой шелухи-плевел необходимо совершить акт полного «духовного очищения», своего рода, если угодно, эйдетическую редукцию (в терминах Гуссерля) в себе для себя (говоря словами Гегеля).

   Однако, вот, когда, уже после смерти Ленина, со всей ясностью предстало то, что осуществление данной ленинской Идеи фикс суть, мягко говоря, утопия, что «мировая революция» чего-то не получается, даже в перспективе, – умным людям из партийного большевистского руководства стала понятна всё та же самая элементарная вещь: построение социализма в России, – в «отдельно взятой стране», – возможно лишь на основании вот этого самого «патриотизма», – да, патриотизма обновлённого, преобразованного в «советский патриотизм», – но только так, а никак не иначе, – тем более в окружении-обрамлении глубоко враждебных капиталистических стран и, наипаче, транснациональных корпораций, «Мирового Капитала».

   Однако, как бы то ни было, всё это здание нового Советского Проекта, в «отдельной взятой стране», возводилось в соответствии именно с ленинской Идеей, на основании того, что делал Ленин; и поэтому, в сущности, верно, что Сталин, возведший, по сути, этот Великий Проект – это, действительно, «верный ученик» Ленина, не отбросивший «ленинские основы», а только, разве что, слегка подкорректировавший, в соответствии с жизненной необходимостью, его, Ленина, Идею, его Учение. Всё, с точки зрения государственного строительства, правильно…

   …Удивительно: лукаво-ироничный Разум-Логос Истории (в христианском дискурсе – Божий Промысел), используя такого субъекта политической Игры, как материалист и атеист Ленин, спас тогда, в 1917-м году, Россию, остановил её, буквально, на пороге Бездны, – и сделал он это явно для неких Высших Целей…