Братья Кирилл и Мефодий – создатели кириллической письменности, т.е. той системы письма, которой мы пользуемся, с соответствующими изменениями, до сих пор в России, и на которой были написаны те тексты Священного Писания, на коих основывалась новая, принятая впоследствии в Киеве князем Владимиром, религиозная система (Православие), на которой, по сути, в свою очередь, и воззиждилась новая культурная и государственная система Руси (и, далее, России).
Обыкновенно, впрочем, утверждается, что Кирилл и Мефодий, вообще, научили де славян, русских письменности; что, мол, славяне, русы, до Кирилла и Мефодия, вообще, не ведали никакой письменности. – Этот тезис, однако, в сущности, лжив; и определённая система письменности у славян, вообще, и у русов, в частности, была. – Этот вид письменности обыкновенно называется рунической. – С другой стороны, современная официальная историография делает, буквально, всё, чтобы «доказать», что никакой де письменности у славян «до Кирилла и Мефодия» не было и, мол, быть не могло, – потому как данный тезис очень хорошо «подтверждает» общую картину «древнего славянского невежества», – весьма выгодный «норманизму» и весьма способствующий их, «норманистов», удовлетворению личного глубокого рессентимента, – ибо есть, знаете ли, некоторая часть людей, которая получает удовлетворение от того, что другие люди, их окружающие, оказываются тем или иным способом весьма униженными, в то время как они сами (в данном случае – «норманисты») оказываются, напротив, очень даже «на высоте», поскольку, в данном случае, полагают себя чем-то более «высоким»: например, не «какими-то там славянами», «быдлом», а –«представителями западной цивилизации».
Современная официальная, скажем так, историография доходит (по сути, «опускается»!), здесь, до того, что если, вдруг, обнаружит некий артефакт, который в той или иной мере явно указывает на «славянское письмо», то: либо «закопает» сей артефакт обратно, либо втихую просто уничтожит. – Если же сей, «раскопанный», артефакт можно будет отнести к «письменности германской», то, напротив, она тщательно его сохранит; а то ещё и фальшивки соответствующие создаст.
Это – «парадигма» и ничего тут не поделаешь, не попишешь; наипаче «парадигма», густо замешанная на личных «интеллигентских» комплексах («неполноценности»).
Другое дело, конечно, что существовавшая до Кирилла и Мефодия русская письменность была менее удобной, нежели созданная Кириллом, – причём, кстати, замечу, что Кирилл, скорее всего, создавал свою «славянскую азбуку», взяв за основу уже существующую «руницу» (скорее всего, известную, как «руны Рода»).[1]
У славян, до Кирилла и Мефодия, существовало несколько, условно говоря, «руниц».[2] В частности, можно говорить о наличии «рун Рода» и «рун Макоши» (или «рун Мары»). Причём, хочу заметить, что «русские руны», в отличие от германских, представляли собой, по преимуществу, «слоговое письмо» (а не «буквенное»); т.е. каждый значок («руна») представлял собой, здесь, отдельный слог (что создавало дополнительные сложности для их чтения и письма). «Руны Рода» – это были, более, скажем так, руны «для обычных людей», «для бытового пользования»; «руны Макоши» – руны более сакральные, ими пользовались жрецы, чертя священные сакральные надписи (имя бога, например, или заклинание).[3] В то же время, ещё раз замечу, что «руницей» (в разных её вариациях) было очень проблематично записывать большие тексты, а вот созданная монахами Кириллом, Мефодием и их последователями «кириллица» позволяла это делать.
В то же время, важно отметить, что Кирилл и Мефодий приспособили греческий алфавит, – совместив его с наличествующим «руническим» славянским, – под существующую славянскую фонетику.
Замечу, что осуществляющие «латинское западное» (впоследствии – «католическое») «просвещение варварских народов» миссионеры отнюдь и не собирались как-либо «приспосабливать» «язык священного писания», – здесь, у них, латинский, – к языку, его фонетике, языка данных «варваров-язычников», а просто и брутально брали – и «проповедовали на латинском»; а кто не соглашался с подобной «проповедью», тех – благополучно «крестили огнём и мечом». – А как, вообще, можно на что-то «добровольно» согласиться, если ты даже не понимаешь, не зная языка, того, что там, в этих «священных книгах», написано?![4]
В «латинской» церкви жёстко утверждалось правило «3-х языков», т.е.: Священное Писание и соответствующая проповедь его, и богослужение, может вестись лишь, либо, на древнегреческом, либо на древнееврейском, либо на латинском, – потому как, де, именно на данных языках имели место быть надписи на Кресте Господнем. – Магический бред, конечно, но – «таковы правила».
«Восточная» же церковь (позднее – «Православная»; греч. ορθοδοξια; от греч. ορθος – «прямой», «правильный», и δοξα – «мнение», «представление») отнюдь не придерживалась подобных магических суеверий и вполне разрешала проповедь Благой Вести разным народам на их родных языках. И, вот, для осуществления этой проповеди, и, соответственно, для этого переводя тексты Священного Писания на местные (славянские, в данном случае) языки, свв. Кирилл и Мефодий и «создают» «кириллицу», – приспособив, как я уже сказал, греческий алфавит, совместив его с местной-родной руницей (прежде всего, воспользовавшись «рунами Рода»), под славянскую фонетику, – разумеется, букв здесь, передающих звуки, получилось, соответственно, больше, чем в греческом алфавите.
А в языке, замечу, содержится «душа народа», его «образ мира»; «язык – дом бытия» (Хайдеггер); и исказив, существенно как-либо исковеркав, урезав, язык, его фонетику, его образные, глубоко укоренённые в реальности, в бытии народа, метафорические символические ряды, можно очень основательно исковеркать и обкорнать эту самую «душу народа» (что, кстати, сегодня, в России, тоже, увы, делается), и в конечном итоге – банально поработить.[5]
Кирилл (Константин) и Мефодий (Михаил) – братья, родились в Солуни (ныне – Салоники; Константин ~ в 825-м г., Михаил ~ в 815-м г.), предположительно, либо в «смешанной» семье, к которой один из родителей был славянином (славянкой), либо в, собственно, в семье славянской («болгарской»). – В ту пору, о чём я уже говорил, Греция, Пелопонесс, вследствие определённых исторических пертурбаций, серьёзно «ославянились». Мефодий – был старшим братом, Константин (Кирилл) – самым младшим (в семье были и другие дети). – Константина с самого детства, за его успехи в овладении учёной мудростью, называли «философом». Впоследствии, оба брата стали монахами; Мефодий, вскоре, даже стал настоятелем монастыря. Кирилл же, как ставший известным в своей монашеских аскетических практиках и в познании христианской мудрости, был направлен императором (Михаилом III) с соответствующей миссией (очевидно, «разведки и, по возможности, христианского просвещения») в Хазарский каганат (~ в 860-м г.; вероятно, при беке Булане).
По пути в Каганат, в Корсуни, Кирилл «обнаружил» Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими письменами», – хочу обратить внимание, это ещё было до создания Кириллом «кириллицы»! – и там, в Корсуни, он обучается, собственно, русскому языку (диалектно несколько отличному от тогдашнего болгарского) и сим «русским письменам» у некоего местного учителя.[6] – Приехав к Кагану, Кирилл имел прения (диспут) с учёным мусульманином и учёным иудеем на предмет: какая религия более истинная? – В «Житии» Кирилла сказано, что победил в прениях Кирилл. Нехристианские источники утверждают иное: в частности, что раввину удалось «стравить» между собой христианского и мусульманского проповедников, и после того, как они оба обнажили недостатки своих «вер», благополучно присудить «пальму первенства» иудейской вере. – Что, впрочем, вполне логично: играли-то они на «поле» Каганата; и «судья» у них был тоже – соответствующий. А чьи судьи – того и решение.
По возвращении из Каганата, Кирилл был отправлен в очередную миссию – на сей раз в Моравию (~ 862-й г.), по просьбе моравского князя Ростислава (правил 846-870-й гг.). – Ростислав, по-видимому, в то время ведший войны с франками, пытавшийся высвободиться из-под франкского (Восточнофранкского королевства) господства, дабы укрепить тылы, обратился за соответствующей («моральной», и не только) помощью к Империи ромеев. И Империя, пытаясь распространить своё геополитическое и идеологическое влияние, отправила св. Кирилла и Мефодия в Моравию с соответствующей миссией.
И именно там, в Моравии, Кирилл и Мефодий и создают «славянскую азбуку» («кириллицу»); с помощью своих учеников (Горазда, Климента Охридского,[7] Саввы, Наума и Ангеляра) Кирилл и Мефодий переводят (~ в 863-м г.) на славянский язык Евангелия, Апостол («Деяния апостолов» и «Послания апостолов»), Псалтирь.
Однако, вскорости, уже вовсю хозяйничающие в Моравии, как своего рода местная откровенная «пятая колонная», немецкие священники «латинского образца», крайне, естественно, возмутились подобного рода деятельностью Кирилла и Мефодия: чего это они, мол, для этих местных аборигенов («быдла») переводят «священные книги» на их «варварский туземный» язык?! – И, поскольку эти священники-франки имели свои рычаги власти, они запретили Кириллу и Мефодию богослужения на славянском языке (паче, по «греческому образцу»), и, более того, пожаловались на подобное «богослужебное безобразие» самому папе римскому. – Кирилл и Мефодий были вызваны для соответствующих разбирательств в Рим, и… папа (Адриан II (папа римский 967-972-й гг.)), как ни странно, согласился с доводами братьев – и разрешил (! – по-видимому, просто не желая чрезмерного усиления «франков») им богослужение на славянском языке!
К сожалению, вскоре после этого умер Кирилл (в 869-м г.), и Мефодий один продолжил их совместное дело распространения света Христовой веры среди славян в Моравии, в Паннонии. – Но, разумеется, немецкие священники-латиняне не могли всё так просто оставить, – и, вновь задействовав своё влияние, сумели упечь Мефодия в темницу; где он отсидел два с половиной года. – И лишь вмешательство папы (уже Иоанна VIII (папа в 872-882-х гг.)) поспособствовало освобождению Мефодия. – По выходу, Мефодий продолжил свою христианскую миссию; крестил, в частности, чешского князя Буривоя (князь Чехии ~ 870-892-й гг.) и его супругу Людмилу.[8] – Впрочем, ещё до этого, франкские священники не унялись – и вновь (~ в 879-м г.) обвинили Мефодия в «ереси»: мол, он не признаёт «филиокве».[9] – Мефодий, опять, был вынужден ехать «оправдываться» в Рим, и, что опять-таки удивительно, сумел «оправдаться» и продолжить свою деятельность… Скончался св. Мефодий в 885-м году.
О заслугах свв. Кирилла и Мефодия написано много и обстоятельно, и лишний раз я не буду всё это повторять. Скажу лишь, в заключение своих размышлений о них, что свв. Кирилл и Мефодий «перевели» Священное Писание на славянский язык, создали соответствующую, необходимую для данного перевода, письменность-азбуку, не нарушив при этом, по возможности, фонетический строй славянских (в том числе, русского) языков, – что крайне важно. – И в этом смысле, их христианская, евангельская миссия, действительно, осуществилась более гладко и органично, нежели подобного рода деятельность «латинян», папских «крестителей-просветителей», позволяя «христиански просвещать» народы, не ломая при этом «метафорические образные мировоззренческие ряды» этих (славянских) народов, народов, к которым приходили православные миссионеры впоследствии.
[1] Вообще, что касается «письменной цивилизации», то тут я хочу заметить, хотя бы вскользь, вот о чём. Во-первых, о том, что наличие того или иного «письма» уже начинает предопределять некоторую более жёсткую, скажем так, систему власти, её иерархии, и, главное – законов («записанных»), в обществе. Знак – он, вообще, ограничивает, и представляет сам по себе уже некоторое «насилие» над объектом, над природой; знак, письменный – это своего рода уже всегда проекция власти. Во-вторых, это то, что письменные знаки, вроде как призванные хранить некоторое Знание от забвения, в то же время, оказывается, работают именно на это самое «забвение» («ухудшают память»); о чём очень, в частности, мудро и хорошо сказано у Платона (см. его диалог «Федр», например), – где рассказывается (Сократом) о том, что когда египетский бог Тевт (Тот) открыл людям счёт и письменные знаки, правивший в то время некий мудрый египетский «фараон» резонно возразил Тевту: эти твои, бог, знаки несут, напротив, нам не истинную мудрость, а мудрость мнимую, – ибо теперь мы не лично будем запоминать некоторое Знание, а «запоминать» за нас будет что-то внешнее (некий «внешний носитель»), вследствие чего наша собственная память станет атрофироваться, слабеть. – И, кстати, действительно, так оно и происходит. – Замечу, что касается упомянутого платоновского противопоставления «устной речи» и «письменной речи», тут, вообще, есть ещё свои весьма любопытные нюансы, разговор о которых, однако, к сожалению, выходит за рамки данного труда.
[2] Этимология древнего слова «руны» обыкновенно, в современной историографии, возводится к гипотетическому древнегерманскому «run», что якобы где-то когда-то означало «тайна», – однако, опять-таки, это сугубо гипотетическое предположение, не имеющее под собой никаких реальных оснований. Не стану утверждать безапелляционно, но слово «руна», довольно вероятно, восходит к русскому слову «рана», т.е. – «руны» наносились на дерево, на камень, на кость и т.д., именно как своего рода «раны» («резы»); а уж впоследствии это слово («руны») заимствуется у арийских народов (славян, индоариев) германцами (турменами).
[3] Я лично не являюсь специалистом по древнему славянскому руническому, «докириллическому», письму, и потому подробно на данной, весьма по-своему интересной, однако требующей очень серьёзного дополнительного исследования, теме останавливаться не буду, – любознательный читатель, при желании, может сам углубить свои познания в данном направлении (см. например, Чудинов В.А. Русские руны. – М., 2006.; Вселенная русской письменности до Кирилла – М., 2007.; etc.). Эта тема нынче весьма запутана, малоизученна, и я полагаю, что на пути её исследования нас ждёт множество крайне любопытных и неожиданных открытий.
Позволю лишь заметить, в завершение данного разговора, от себя, как предположение, что руническое письмо (что у славян, что у германцев, что у тюрок), возможно, имеет свои основания в Микенской (условно, Троянской) цивилизации: после разгрома Трои многие народы, в том числе носители соответствующей письменности, расселились по Евразии (этруски – на севере Италии; массагеты («народ Одина») – в Средней Азии; киммерийцы – в Восточной Европе etc.) и, весьма вероятно, они и разнесли повсюду это своё «руническое знание», разумеется, с течением времени, в разных странах и у разных народов, несколько (и довольно серьёзно) видоизменившееся, – отчего мы и получаем столь широкий «рунический» спектр разных («германских», «тюркских», «славянских») моделей «рунического письма».
[4] Это что-то вроде того, как нынешнюю Россию «втащили» недавно в ВТО («Всемирную торговую организацию»), текст «договора» с которой, написанного за Океаном, для «русских варваров» нынешние колонизаторы-просветители даже не удосужились (намеренно!) перевести на «туземный» язык. То же, кстати, имело место и при недавней попытке «втаскивания» Украины (конец 2013-го г.) в «ассоциированные члены Евросоюза»: а чё, мол, там, «переводить» барану, которого ведут на плаху для заклания, – он же только тому и рад должен быть, хе-хе.
[5] В этой связи можно, вкратце, отметить множество целенаправленно внедряемых в массовое сознание сегодня разного рода «иностранизмов», «англицизмов», разного рода магических «слов-амёб», никоим образом в русской реальности не укоренённых, зияющих своей пустотой терминов, но, внедрённые в сознание, искажающих исподволь эту самую реальность, это самое сознание, позволяющих элементарно манипулировать этим несчастным сознанием, становящимся всё более, оттого, плоским и убогим.
Сюда же можно отнести и сегодняшнее почти повсеместное внедрение «английской» латиницы, также довольно ущербным образом сказывающейся на нашем «горизонте мира-языка». – Даже, вот, в частности, название нашей страны, «Россия», было на проводимой в России (!), в Сочи, Олимпиаде (2014-й г.), написано на сей «английской латинице» («Russia»), что, безусловно, является позором и издевательством, и откровенным проявлением того, что мы сегодня – криптоколония.
И, наверное, ещё большим безобразием и выражением откровенной колонизации являются непрекращающиеся поползновения перевода русского языка на… «латиницу». Попытки подобной «химерической» практики имели место быть в 1920-х гг., когда новоявленная «Советская Россия» целенаправленно обращалась в «колонию» транснациональных корпорация (НЭП, концессии и пр.), – однако сей проект был свёрнут, в связи с тем, что утверждающаяся у власти элитная «группа Сталина», шаг за шагом, закрыла данный «колониальный проект», и стала осуществлять свой проект «построения социализма в отдельно взятой стране», разобравшись с местной «пятой колонной» «профессиональных революционеров», – попутно, разумеется, закрыв и русофобскую колониальную «программу» перевода русского языка на «латиницу».
Аналогичный перевод, на «латиницу», сегодня планируется особо явно уже для Украины, которая на сегодняшней день (март 2014-го г.) представляет собой откровенно оккупированную международной Олигархией территорию, в которой назначены, этой Олигархией, «править» свои куклы-гауляйтеры. И эти политические куклы-клоуны ведь, не моргнув глазом, со всем своим «украинским национализмом», взяв под козырёк, переведут «мову» на «латиницу»; сиречь – сдадут, наконец и окончательно, «свою» страну «латинянам».
[6] Опять же, замечу: как только ни «выкручиваются» современные историки, дабы снять данную проблему наличия докириллического русского письма, коему учился сам его, вроде как, создатель, Кирилл! – Например, утверждая, что, это, мол, было «готское» письмо (вполне в духе «норманизма»), либо, мол, там было написано «сурское» («сирийское»?), а не «русское». Разумеется, замечу от себя, позднейший переписчик мог совершить описку, разумеется, кто-то впоследствии, по той или иной причине, мог просто «дописать» эти слова, – это, кстати, замечу ещё раз, вполне «нормальное» явление для всех (!) летописей и хроник, «исторических документов», когда они, впоследствии, как-то «дописываются», «редактируются», «корректируются», в них случаются «описки» и прочие «поздние вставки», – однако, в данном случае: есть «исторический документальный факт»? – есть; вероятность того, что он есть следствие помарки или иной какой сознательной, или невольной, ошибки – есть? – тоже есть; но вероятность того, что никакой ошибки тут нет – здесь, всё же, намного больше.
[7] В будущем – тоже причисленный к лику святых, активный проповедник Христианства в Болгарии; предположительно, окончательно доработавший то «славянское письмо», что сегодня и называется «кириллицей».
[8] Князь Буривой, принявший крещение, имевшее место около 890-го г., был своего рода вассалом Святополка – князя Великой Моравии. Тут есть своя любопытная история. Святополк I (князь Великой Моравии ~ в 871-894-х гг.) был племянником вышеупомянутого Ростислава, однако в своё время, по неким причинам, принял решение сдать свою часть Моравии (свою вотчину) франкам (~ 870-й г.), – с чем, разумеется, князь Ростислав не мог согласиться и пошёл войной на племянничка, однако тому удалось победить дядю – и «благополучно» сдать его немцам (франкам). – Те, недолго думая, Ростислава ослепили и уморили в «монастыре». – Однако, впоследствии, столкнувшись с реальностью франкской власти, Святополк попробовал было «взбрыкнуть» против немцев – и получил «по шапке», – его посадили в тюрьму (возможно, даже в ту самую, где сидел Мефодий). – Впрочем, восставший против иноземного владычества народ освободил Святополка, и тот даже возглавил это стихийное народное «освободительное движение», и – сумел победить франков и отбросить их из Моравии. – Так создалась Великая Моравия, занимавшая в ту пору (к 880-м гг.) территории нынешних Чехии и Венгрии. Впрочем, данные земли уже оказались подчинены власти папы (римского первосвященника); однако епископом над паствой данных земель был назначен «освобождённый» Мефодий (в то время ещё не произошло кардинального разрыва между «восточной» и «западной» Церквями); впрочем, и немецкое (франкских священников) влияние оставалось тут довольно сильным. Великая Моравия пала, уже после смерти Святополка (в 894-м г.), под натиском пришедших сюда с востока венгров (моджар), на самом рубеже IX-X вв.
[9] Филиокве (лат. filioque — «и от Сына») – учение «латинской» (впоследствии – «католической») церкви о том, что, мол, «Дух Святой» исходит не только от «Отца», – как то сказано в Никео-Царьградском Символе Веры (принятом на Втором вселенском соборе, в 381-м г.), о чём учит Православная церковь, – но «и от Сына». – Тезис о чём и был добавлен в указанный Символ веры, принятый в Католической церкви. Причём, замечу, тезис о «филиокве» был, можно сказать, постепенно навязан папам франкскими императорами и их «немецкими» агентами влияния в «латинской церкви», начиная с VIII-IX вв.
Лично я полагаю, что совершенно излишний тут тезис о «филиокве» вносит в Символ веры некое нелепо рационалистическое разделение ипостасей Бога, и даже намекает на определённую иерархию в них, в том смысле, что как бы ставит Святого Духа ниже и Бога-Отца и Бога-Сына, и создаёт этакую модель бога «двуединого в трёх лицах».
P.S. Нельзя, полагаю, всё же, обойти вниманием последние события на Украине. Представлю вашему вниманию очередные видеоматериалы.
1.С. Кургинян о "развитии процессов на Юго-Востоке Украины"
2.Н. Стариков доходчиво о подоплёке "украинских" событий:
|
